| Не знаю, на что я обратила внимание в первую очередь, — наверное, на беспорядок: нечищеная обувь в гостиной, горы немытой посуды в раковине, увядшие тюльпаны на кухонном столе и несколько пустых бутылок рядом с переполненной пепельницей. Изгаженная мебель. Но потом я заметила странные пустоты. Не хватало вещей там, где они раньше стояли. Например, моего СД-плейера, который мы держали на низком столике, и маленького телевизора. Вместо него стоял большой. Я машинально перевела взгляд на миниатюрный письменный стол в углу комнаты, где находился мой ноутбук. Он тоже исчез. Старье — динозавр электронной эпохи, но я пришла в отчаяние, вспомнив, сколько в нем было всего. Хотя бы адреса электронной почты, которые я больше никуда не записывала. |
| I sat down on the sofa, next to a pile of old newspapers and Terry's overcoat. Had we been robbed? Books seemed to be missing as well there were gaps all along the shelves. I tried to remember what had been there: a giant encyclopedia from the lower shelf; several novels from the shelf above; an anthology of poetry; the Good Pub Guide perhaps. Certainly a couple of cookery books. |
Я села на диван рядом с кипой старых газет и плащом Терри. Нас что, ограбили? И книги вроде пропали — на полках сплошные прогалины. Я попыталась вспомнить, что там стояло. На нижней — большая энциклопедия. Выше — несколько романов, антология поэзии, кажется, путеводитель по пабам и пара поваренных книг. |
| I went into our bedroom. The bed was unmade; the jumbled-up duvet still held the shape of Terry's body. There was a pile of dirty clothes on the floor, along with two empty wine bottles. I opened the curtains to let in the dazzling sunshine, opened the window to feel the fierce, clean air blasting into the room, and then stared around. It's always hard to see what isn't there; to notice absence. But the alarm clock was gone from my side of the bed. My wooden box of jewellery was gone too, from the top of the chest of drawers. There wasn't anything valuable in it -just a few earrings, bangles, a couple of necklaces, things given to me over the years but they were mementoes and gifts and could never be replaced. |
Я вошла в спальню. Кровать оказалась незаправленной. Сбитое стеганое одеяло все еще хранило форму тела Терри. На полу груды грязной одежды и две пустые бутылки. Я подняла шторы, впустила в спальню сверкающий солнечный свет, затем открыла окно и ощутила на лице пронзительную свежесть ворвавшегося в комнату воздуха. Обвела спальню взглядом. Очень трудно заметить, чего перед тобой нет. Но я поняла, что с моей стороны кровати не хватает будильника. А на комодике — деревянной шкатулки. В ней не было ничего ценного — так, несколько серег, подвесок, пара бус — все, что мне дарили. Но это были памятные вещи, которые ничем не заменишь. |
| I opened the drawers. My underwear was gone, except for an old pair of black knickers stuffed at the back. Several of my T-shirts were missing, a couple of pairs of jeans and smarter trousers and at least three of my jumpers, including the expensive one I'd succumbed to in the January sales. I pulled open the wardrobe doors. All of Terry's things were in there, as far as I could see, but some of the hangers on my side were empty. A couple of dresses were missing. My black coat wasn't in the cupboard, or my leather jacket. Neither were most of my shoes just a couple of pairs of sandals and some scuffed trainers remained on the wardrobe floor. Most of my work clothes seemed to be still there, though. I looked around, bewildered, and I saw that some of the missing clothes had been stuffed into a bulging bin-bag at the base of our bed. |
Я стала открывать ящики. Не было моего белья, кроме пары завалявшихся в глубине черных трусиков. Исчезло несколько маек, пара джинсов, приличные брюки, по крайней мере три свитера и один из них дорогой, который я ухватила на январской распродаже. Я потянула дверцу шкафа. Все вещи Терри были на месте, но с моей стороны я заметила несколько пустых вешалок. Там не оказалось черного кожаного пальто и моего кожаного пиджака. Пропала обувь — остались только тапочки и стоптанные кроссовки. Хотя моя рабочая одежда сохранилась практически нетронутой. Я нервно осмотрелась: кое-что из пропавшего было упихано в стоявший рядом с нашей кроватью пузатый мешок для мусора. |
| "Terry," I said aloud. "You bastard." |
— Терри, — проговорила я вслух, — ты сукин сын. |
| I went into the bathroom. The lavatory seat was up and I banged it down. No Tampax, no makeup, no moisturizing cream, no perfume, no body spray, no deodorant. I'd been cleared away. Even my toothbrush was gone. I opened the cabinet. All the first-aid stuff was still there. I unscrewed the bottle of paracetamol and poured two into my palm. I swallowed them without water. My head banged. |
И зашла в ванную. Крышка унитаза оказалась открытой, и я с треском ее захлопнула. Ни "тампакса", ни косметики, ни увлажняющих кремов, ни духов, ни спреев, ни дезодорантов. Меня отсюда вычистили — даже зубную щетку выбросили. Я заглянула в аптечку. Лекарства сохранились на прежних полках. Я отвинтила крышку парацетамола, высыпала на ладонь пару таблеток и проглотила без воды. Голова раскалывалась. |
| This was a dream, I thought. A nightmare, in which I was being rubbed out of my own life. I'd wake up soon. But that was the difficulty where had the nightmare begun, and at which point would I wake? Back in my old life, and nothing had happened and everything was just a feverish concoction inside my head? Back on the ledge, a rag stuffed into my mouth, my mind clouding over, waiting to die? Back in hospital, still thinking the doctors were going to cure me and the police were going to save me?
|