— Не понимаю, почему я должна отвечать на ваши вопросы, — проворчала Бетти.
— Видите ли... — начала я.
— Утром или вечером? — прервал меня Бен.
— После обеда, — вспомнила хозяйка. — Мусорщики обычно приезжают в то время, когда я кормлю моих кошечек. Милашки, — обратилась она к комнате, которая словно бы шла рябью от кошачьей возни.
— Спасибо, вы нам очень помогли, — поблагодарила я.
— В прошлый раз вы говорили то же самое.
Моя рука замерла на ручке двери.
— Я приходила сюда раньше?
— Конечно. Только в тот раз вы были одна.
— Бетти, вы можете ответить, когда я к вам приходила?
— Не надо говорить так громко. Я не глухая. И не придурок. На следующий день после визита вашей знакомой. Потеряли память, не иначе.
— Домой? — спросил Бен.
— Домой, — согласилась я и вспыхнула от того, что произнесла это слово. Он заметил мое смущение и положил мне ладонь на колено. Я повернулась к нему, и мы поцеловались — очень нежно, так что губы едва касались друг друга. Наши глаза оставались открытыми, и я видела в его зрачках свое отражение.
— Домой, — повторил он. — К тостам и чаю.
Навстречу любви в неосвещенной комнате, где по-прежнему тепло и уютно, когда на улице крепчает мороз и сгущается тьма. Там мы не обсуждали неприятные вещи, а поступали как все свежеиспеченные любовники — спрашивали друг друга о прошлом. По крайней мере спрашивала я.
— Я же тебе рассказывал, — ответил Бен.
— Разве? Ты имеешь в виду до меня?
— Да.
— Странно сознавать, что носишь в себе всю эту информацию: то, что произошло со мной, твои слова, чужие тайны. Как ты считаешь, если я не помню, это одно и то же, как если бы этого вовсе не происходило?
— Не знаю, — ответил Бен. Я провела пальцем по его губам — он улыбался в темноте.
— Расскажи мне снова. Кто была до меня?
— Лия. Дизайнер интерьеров.
— Красивая?
— Не знаю. Наполовину марокканка, очень яркая.
— Она жила здесь? — спросила я.
— Обычно нет.
— Сколько времени вы провели вместе?
— Два года.
— Порядочный срок. И что же произошло потом?
— Почти год назад она влюбилась в кого-то еще и ушла.
— Глупая женщина. Разве можно от тебя уйти? — Я погладила его по мягким волосам. Было еще не поздно. Мы лежали под пуховым одеялом, словно в пещере, а внешний мир словно бы свернулся. — Тебе было больно?
— Да, — ответил Бен. — Думаю, что да.
— А теперь прошло?
— Теперь это в прошлом.
— Нам надо поговорить о Джо, — сказала я, помолчав.
— Знаю, — помрачнел он. — Мне не следует быть таким счастливым. — Бен потянулся к выключателю и зажег ночник. Мы оба зажмурились от внезапной вспышки света. — Значит, она приходила за кошкой в среду после обеда. А ты разыскивала ее в четверг.
— Да.
— И теперь гонишься сама за собой.
— Как выразилась сумасшедшая кошатница: кружу, кружу, и все без толку.
Глава 23
Бен вышел купить на ужин продуктов, а я, подчинясь внезапному импульсу, позвонила Сэди:
— Привет. Угадай, кто это?
— Эбби? Господи, Эбби, куда ты запропастилась? Ты хоть знаешь, что у меня нет даже номера твоего телефона? Вчера вечером ходила к Сэму. У него был маленький междусобойчик по поводу дня рождения. Все очень удивились, что ты не пришла. Даже выпили за тебя. Поднимали тост за отсутствующих друзей. Никто не знал, как с тобой связаться. Ты словно исчезла с лица земли.
— Знаю, извини. Мне вас очень не хватает, но сейчас я ничего не могу объяснять. Как я могла забыть о его дне рождения? Раньше всегда помнила о таких вещах. Голова кругом.
— С тобой все в порядке?
— Более или менее. В чем-то да, в чем-то нет.
— Очень таинственно. Когда мы увидимся? Где ты остановилась?
— У приятеля, — туманно ответила я. — А увидимся скоро. Вот только кое-что улажу. — Я хотела сказать: «Сначала спасу свою жизнь». Но это прозвучало бы по-идиотски. Особенно здесь, в доме Бена, где горел свел, гудели калориферы и с кухни доносился шум посудомоечной машины.
— Слушай, Эбби, я разговаривала с Терри.
— И что? Он здоров? Его отпустили?
— Да, наконец. Продержали столько, сколько имели право по закону.
— Слава Богу. Он теперь дома?
— Где же еще? Пытается с тобой связаться.
— Я ему позвоню. Сразу же. Но он еще под подозрением или нет?
— Не знаю. Когда я ним разговаривала, он был немного не в себе. Я думаю, малость напился.
— Тогда давай заканчивать. Буду ему звонить. Увидимся.
— Ну, давай.
— Как Пиппа?
— Обалденная.
— Не сомневаюсь. И ты тоже.
— Что?
— Обалденная. Я рада, что у меня такие друзья. Передай всем: я вас люблю.
— Эбби?
— Всем, всем — и Шейле, и Гаю, и Сэму, и Робин. Когда их увидишь, скажи... — Внезапно я заметила свое отражение в висевшем над камином зеркале. Я истерично, словно оперная певица, размахивала руками. И продолжала спокойнее: — Передай всем привет.
— Ты уверена, что с тобой все в порядке?
— Все так непонятно, Сэди.
— Послушай...
— Мне пора. Я тебе перезвоню.
Я набрала номер Терри. Телефон звонил и звонил. Я уже собиралась положить трубку, когда он ответил.
— Слушаю. — Его голос звучал неразборчиво.
— Терри? Это я, Эбби.
— Эбби? Ах, Эбби.
— Тебя отпустили.
— Эбби, — повторил он.
— Я тебе сочувствую, Терри. Я сказала в полиции, что ты этого сделать не мог. Отец тебе сообщил, что я звонила? И прими мои соболезнования по поводу Салли. Ты не представляешь, как мне жаль.
— Салли... — эхом отозвался он. — Они решили, что это я убил Салли.
— Знаю.
— Пожалуйста...
— Что я могу для тебя сделать?
— Мне надо повидаться с тобой. Пожалуйста.
— Сейчас это сложно. Мне нельзя приходить в твой дом. Он может меня там поджидать.
Дверь открылась, и в комнату вошел Бен с двумя пакетами в руках.
— Я тебе перезвоню, — сказала я в трубку. — Через несколько минут. Никуда не уходи, — разъединилась и повернулась к Бену: — Мне надо повидаться с Терри. Он в ужасном состоянии. И все из-за меня. Я его должница.
Бен поставил пакеты на пол и вздохнул:
— А я планировал романтический ужин вдвоем. Как глупо.
— Но я ведь обязана. Как ты не понимаешь?
— Где ты хочешь с ним встретиться?
— Ну уж конечно, не у него дома.
— Здесь?
— Это было бы слишком эксцентрично. Может быть, в кафе, если не придумаю ничего лучше. Только не в пабе — по его голосу понятно, что он уже и так хорошо принял. Здесь поблизости есть кафе?
— На Белмонт-авеню со стороны парка. Что-то вроде закусочной.
— Бен?
— Что?
— Ты со мной поедешь?
— Отвезу тебя туда и подожду в машине.
— Бен?
— Что, Эбби?
— Я тебе очень благодарна.
— В таком случае овчинка стоит выделки, — сухо ответил он.
Через сорок пять минут я сидела в «Закусочной», смотрела на дверь и пила капуччино. Терри появился спустя десять минут. Закутанный в старое пальто, в шерстяной шапке, он слегка покачивался и дико оглядывался по сторонам.
Он подошел к моему столу и шумно уселся напротив. Снял шапку. Волосы показались мне немного сальными. Щеки раскраснелись то ли от холода, то ли от спиртного. Он выглядел исхудавшим и осунувшимся.
— Привет, Терри. — Я взяла его за руку.
— Твои волосы начинают отрастать.
— Правда?
— О Господи! — Он закрыл глаза и откинулся на стуле. — Я так измотался. Мог бы проспать часов сто.
— Что тебе заказать?
— Кофе.
Я дала знак официантке:
— Двойной эспрессо и еще один капуччино.
Терри вытряхнул сигарету из пачки. Его руки дрожали. Он закурил и жадно затянулся, от чего его щеки показались еще больше ввалившимися.
— Я сказала полиции, что ты этого не делал. И если надо, могу переговорить с твоим адвокатом. Это все недоразумение.
— Мне все время твердили, что я преступник. — Официантка поставила на столик кофе, но он не обратил внимания. — Голова словно пухла. Я бы пальцем тебя не тронул, а мне повторяли, что я злодей. Довел тебя...