Теперь уж я поднял тревогу. Катя вызвала врача. Он не смог провести катер. Еще три часа страданий, пока пришел уролог. Запомнилось: вошел бравый мужчина с волевым лицом. Не снимая спортивной куртки, пощупал живот. Расстегнул сумку, достал катетер в стерильной упаковке, ловко надел стерильные перчатки. Я оглянуться не успел, как катетер уже был в мочевом пузыре и... потекла в утку живительная(!) струя мочи.
С этого момента жизнь улучшилась. Единственное желание, когда мучился - "умереть немедленно" - нет, не исчезло, но как-то поблекло. Но спал пока с кислородом - дышать еще тяжело.
Не буду описывать последующие дни до отъезда домой. Ничего драматического не происходило. Толя уехал. Катя ютилась на кресле и стульях, ни за что не хотела уходить на квартиру, не слушалась меня. Такая удивительная у нас дочь.
Очень милая женщина, методист, учила меня ходить по коридору. Ноги совсем не слушались, мышцы как ватные.
Кёрфер заходил почти каждый день, ободрял. Я подарил ему две свои книжки, изданные когда-то в ГДР: "Мысли и сердце" и "Книгу о счастье и несчастье".
17 июня, через девятнадцать дней после операции, мы отбыли домой.
Обратная дорога ничем не отличалась от первой, кроме одного: я уже не собирался умирать немедленно. Куда спешить? Миры науки, общества снова замаячили впереди, отодвинув телесный мир...
Нас встречали родные и сотрудники, полные оптимизма и надежд. Я не захотел остаться в институте и поехал домой: собственная постель представлялись мне просто раем. Тем более, что для круглосуточного дежурства выделили трех врачей. Валентина Власовна Полуянова потом осталась моим личным доктором. Она - замечательная.
Началась домашняя жизнь.
После первой недели благополучия, когда я уже ходил по квартире, начались осложнения. Сначала кровоизлияние (гематома) в область левого тазобедренного сустава, видимо, на месте ушиба при падении. Наступить на ногу не мог, и меня снова возили в институт на коляске, чтобы сделать рентген. Обнаружили жидкость в полости плевры и Леня Ситар откачал 300 миллилитров жидкости. К сожалению, всю удалить не решился. Жидкость осталась и мешала дышать. Повысилась температура. Снова рентген - жидкость прибавилась, новый прокол плевры - уже целый литр. И так далее. Сердце увеличилось: Лечили. Описывать не буду.
Однако, к концу августа 1998 года состояние улучшилось, и я восстановил гимнастику и ходьбу. Уже нет одышки и стенокардии!
38. Дополнение от ноября 2000 года.
Вся книга воспоминаний писалась в спешке: договор с издателем был подписан в феврале 1998 года, с обещанием напечатать к юбилею, к декабрю. Торопился писать: ранней весной я почувствовал приближение конца. Не то чтобы хотел "оставить след" - не заблуждался на свой счет - оставлять нечего. Нужно было держать себя, сопротивляться: перед чем? Хотел написать "перед смертью", но очень напыщенно звучит. Скажем - перед "чем-то". Для этого работа - лучшее средство. Книжку дописал перед самым отъездом на операцию, не успел даже перечитать.
Конец не состоялся. Но опыт "приближения" - близкого - "Туда" -приобрел. Оказалось: не страшно. Вернулся, дописал пережитое, и опять торопливо - нужно было срочно сдавать в печать.
Положение со здоровьем определилось уже летом 98-го: ясно, что не умру. Однако настроение оставалось довольно кислым. Я бодрился, физкультуру делал со дня возвращения, постепенно увеличил гимнастику до - 2000 движений, но без гантелей. Из-за слабости ходил медленно, километр - два, хотя сердце работало хорошо. Думал, что уже и не раскручусь.
В то время - в августе 98-го, я написал: "Эксперимент окончен!" Не хочу это менять - пусть останется как память.
Не ожидал, что поднимусь с колен: давление повышалось, голова болела, шатало. Казалось: старик. Но по инерции - работал. 2500 движений. Прогулки. Потом - легонько - гантели. Врачи говорили: "Не смей напрягаться! Вредно для клапана". Не слушался.
К юбилею - (85 лет - декабрь 1998) - получил обещанное - издали книги: эту -"Голоса времен", и "Мировоззрение". Неизвестные благодетели подарили новый компьютер, Верочка Бигдан научила пользоваться. Все вместе: подпитка энергией. Снова начал мудрить над "судьбами мира и смыслами бытия". Прошлым летом (1999г.) написал большую статью "На пороге нового века" - опубликовали в нескольких хороших газетах и журналах. Осенью 1999 года "Вагриус" переиздал "Голоса" в Москве. Приятно.
Но радости жизни не чувствовал. Старость наступала.
Тогда и решил: Пренебречь. Восстановить "эксперимент"!