Верблюжью кавалерию имел персидский царь Ксеркс. Римский император Клавдий разъезжал по улицам Вечного города, стоя в боевой колеснице, запряженной четверкой дромадеров. Персидский царь Кир II разгромил в сражении последнего царя Лидии Креза в VI веке до н. э., поставив в первые ряды наступающего войска всадников на верблюдах. Боевые кони, несшие вооруженных копьями лидийцев, пустились наутек, испугавшись невиданных животных. В 54 году до н. э. парфяне одолели в битве при Каррах (Сирия) легионы римского полководца Лициния Красса, поскольку парфянские лучники имели неисчерпаемый запас стрел: последние им подвозили на верблюдах — «подносчиках боеприпасов». Парфянские гонцы, получившие ответственное задание от вождя, предпочитали отправляться в путь на верблюдах.
Арабы отбирали для своих войск верблюдов с ярко выраженным злым нравом и специально обучали их. Верблюды помогали воину в бою — топтали неприятелей, а порой хватали их зубами.
«Клянусь верблюдом!»
Из жизни верблюдов люди извлекали уроки для себя. В Библии есть выражение: «Вожди слепые, отцеживающие комара, а верблюда поглощающие». Оно относится к людям совестливым в ничтожных делах, но бессовестным в важных вопросах, к тем, кто занят мелочами и в то же время упускает или попирает главнейшие законы, исполнение которых для всех обязательно. Одежда Иоанна Крестителя была суконной, а сукно — выткано из верблюжьего волоса, то есть представляло собой материю низшего сорта. В Евангелии она противопоставляется мягким роскошным одеждам власть имущих.
— Нынешние властители, едва выдвинувшись из низов, уже пренебрегают верблюжьим сукном, иначе говоря, забывают о скромности, и тем самым нравственно хоронят себя. Настоящие дервиши всегда носили одежду из такой ткани, — услыхал я от муэдзина Мухаммеда Хасана Али.
Но со временем даже толкования библейских сказаний претерпевают изменения. Ныне для христиан дромадер символизирует покорность, податливость, умеренность и сдержанность, а иногда, хотя и значительно реже, — гордыню и алчность. Трогательное, бессловесное животное в жизни вызывает острое чувство сострадания: оно постоянно трудится, трудится и трудится. Увы, не всегда люди правильно оценивают это, не всегда относятся справедливо к верблюду, а ведь доброе слово и верблюду приятно. «Велик верблюд, да воду возят, мал соболь, да на голове носят». Наверное, эта наша пословица родилась на свет только потому, что на Руси мозоленогие не водились.
Пробивает роковой час — и верблюд умирает: смиренно, безропотно, тихо, словно песня, которая, отзвучав наяву, долго не умолкает в душе. Обессилев, он опускается на колени, кладет голову на теплый песок, закрывает глаза и уже больше никогда не поднимается.
— Верблюд покорен, — рассуждал Мухаммед Хасан Али. — Ах, если бы люди были такими же послушными и терпеливыми; они тогда многого бы достигли. Слово «ислам» означает покорность, предание себя единому Богу. Аллах был прав, когда выделил верблюда среди других животных.
В его рассуждениях сквозила романтическая мечта об обществе верблюдоподобных существ, а у меня в памяти промелькнули пословицы: «И верблюд посещает Мекку, но хаджи не становится»; «Был бы верблюд, а седоки найдутся». Последняя пословица позволила мне мысленно перенестись на собственную родину, где простому труженику всегда было нелегко среди всякого рода «седоков». Примерно такими же, как муэдзин, глазами посмотрел на верблюда алжирский поэт Нордин Тидафи, который вообразил себя в шкуре одногорбого и сочинил стихотворение «Верблюд». Это хвала дромадеру, который «познал мудрость жизни» и видит о своей «порабощенной расе беззаботные сны, перемешанные с тревогой».