- Да гляди в оба, - напутствовала ее хозяйка.
Из куста бузины высунулся маленький человечек и с любопытством уставился на Марину.
- Привет, - машинально сказала та.
- О, - удивленно воскликнул человечек, - живая!
- Как пить дать, живая, - степенно подтвердили... Марина опустила глаза и содрогнулась. На животе у человечка было еще одно лицо с ухмыляющимся ртом.
- А ты кто таковский? - спросила она, подхватывая общую игру.
- Колток я, нешто запамятовала? - и колток дробно рассмеялся. - Ну-ка, сказывай, куда идешь, чего видишь?
- А ты садись ко мне в карман и смотри сам, если интересно, - сказала Марина, которую уже немного утомили местные странности. - Мне дело делать надо. Хозяйка местная поручение дала.
- Уж она такая, уж она даст, так даст, - обоими ртами согласился колток, забираясь в карман кофты. - Ай, добрая баба, удалая! Впервые вижу такую!
Марину смутила незаслуженная похвала, и она засеменила вперед. Что-то ей подсказывало, что вторую сестру хозяйки долго искать не придется.
И верно - туманная тьма рассеялась. Вокруг стоял день. Прямо на Марину выскочил благородный олень, шарахнулся и отскочил в кусты, а за ним выбежал юноша, одетый в темный килт и расшитую рубаху. Светлые волосы парня струились по плечам, подвязанные бисерной лентой, и из прядей высовывались острые уши. Марина попятилась.
Через несколько секунд людей вроде первого блондина вокруг уже стояло не меньше десятка. Невысокие, по-птичьи тонкие в кости, парни в килтах, девушки - в длинных сарафанах. Марине стало жутко, еще страшнее, чем когда ее окружили мертвые дети-навки, потому что светловолосые люди пялились на нее глазами с вертикальными зрачками и молчали, ухмыляясь.
- Что стали! Вот же чудь белоглазая! Вы же оленя упустили, - заворчал женский голос.
Девушка, вышедшая из чащи вслед за чудью белоглазой, была высокой, с очень светлыми льняными волосами, белой до странности кожей и светло-голубыми глазами. Длинная туника, расшитая светло-голубой - в цвет глаз - ниткой, прикрывала колени босых ног. В руках светловолосая держала лук - ядреный такой, с роговыми накладками.
- Здравствуйте, - осторожно начала Марина.
- Живая! - крикнул один из чуди белоглазой, остальные окружили Марину, посмеиваясь и заинтересованно разглядывая - кое-кто даже потрогал ее одежду.
- Я от вашей старшей сестры, - продолжала Марина, смаргивая: светловолосая не мигая смотрела прямо ей в лицо. - Она где-то у вас уронила бусы, и они рассыпались, она просит собрать и передать со мной.
- Вона че! Да где же мне знать, куда она свои бусы рассыпала? - возмутилась светловолосая, но юноша, первым вышедший за оленем, перебил:
- Знаю я, где ее бусы, - он указал куда-то вправо. - Когда мы к бабуле на блины ходили, она в них была. Да нешто эта баба туда доберется?
Марину эти слова порядком обидели.
- Что за наезд, - сердито сказала она. - Я такие проблемы на работе решаю, что вам и не снилось! Договорюсь и с бабушкой вашей!
Чудь белоглазая залилась хохотом.
Смеялись они заразительно - весело и живо, не то, что навки.
- Поди за нами, - сказала светловолосая, прекращая дальнейшие споры. - Покажем, куда идти. Кабы не могла ты, старшая тебя бы не послала.
Марина топала по лесной тропе за невесомыми аборигенами. На лицо и руки ей ложились тени листьев и веток, но жарко не было - наоборот, лица касалась ночная прохлада и пахло туманом и сыростью. Любопытный колток высовывался из кармана, обозревая местность; Марина невольно погладила его по голове.
- Вон та река Смородина, - сказала светловолосая, - и тот мост. Перейдешь - бусы твои.
- Спасибо, - рассеянно ответила Марина, гадая, зачем понадобилось показывать ей дорогу. Тропа выводила к ней без всяких провожатых.
- Ан не в этом лесу, - заметил колток. - Ой! - он испуганно пискнул и спрятался в карман с головой, а на Марину устремилась огромная черная бестия.