Подождать или отправиться вдогонку? Нет, вдова не знала, когда он вернется.
Аркадий задумчиво зашагал по Екатерининской улице, прошел площадь, привычно перекрестившись на купола церкви. Мысли были далеко от Бога, коего он еще четверть часа назад благодарил.
Куда отправился офицер? Выбор, казалось, был невелик. В этом направлении из города можно было выехать либо в сторону Мариуполя, либо на Бахмут. Но дороги в степи были лишь приблизительны, а от них отделялось несчетное количество тропок-дорожек. Да и отсутствие оных вовсе не было препятствием для передвижения.
Город оканчивался, дороги расходились. Указатель извещал, сколько верст и куда осталось путнику преодолеть. Счет расстояний шел на многие десятки, а то и сотни верст, но то Аркадию было не надо. Ответ был совсем недалеко от города — в часе-двух езды от города. Но где?… В Мангуше — офицер, кажется, говорил что-то о греках? В Демьяновке? Кокотеевке? Камышеватом? В Карловке — столице здешних немецких колонистов?…
И вдруг в уме вспыхнуло: ну конечно! Вот он — ответ! Недавнее открытие засияло новыми красками, оно уже без сомнения было важным. Может, именно этого кусочка, фрагмента не хватало штабс-ротмистру?
Как раз по Торговой улице загрохотали колеса почтовой кареты. Аркадий загадал: если повернет на Мариуполь — значит, все что он сегодня обнаружил — лишь выдумка и блажь. Тут же обругал себя: не слишком ли много он знаков требует?
Но карета пошла прямо. Аркадий бросился наперерез, взобрался на козлы, и прямо на ходу сговорился с кучером. И почти вся мелочь, полученная за сегодняшний урок, перекочевала в карман ямщика.
Свежие лошади резво тянули полупустую карету. Но Аркадий держал равнение на запад — ясно было, что до заката он успеет оказаться на месте, но хватит ли времени, для того, чтоб… Для чего?…
Проехали мимо городского кладбища с темной, закрытой церквушкой. С другой стороны — река почти прижалась к дороге, потянуло душной сыростью, заквакали лягушки. Всплеснула хвостом крупная рыба — может быть сом, мучимый своей рыбной бессонницей.
На другой стороне реки показался скифский курган с двумя вечными каменными часовыми. В двух верстах от него Аркадий соскочил с кареты. Дорога раздваивалась — Бахмутский тракт ровно шел вперед, а возле указателя начиналась едва заметный полевой шлях: к броду на реке, от него к Кокотеевке. Деревушка, домов в десять была уже видна отсюда.
Долгий летний день подходил к концу, на восточном берегу Гайтан-реки было ощутимо темней. И в сгущающихся сумерках не зажглось ни одного огонька. Крестьяне уже спали, или укладывались в свои постели. Дел, которых нельзя было отложить на недолгую ночь, на которые не жаль было тратить дорогое масло — не имелось.
Узкий серп луны, не взошел, а проявился на темнеющем небе — и тут же заспешил к своему закату. Ухнул, отправляясь на свою охоту, филин. От его крика Аркадий словно очнулся: что дальше делать? Он в десяти верстах от города, без копейки денег, без огнива, и что самое досадное — без малейшего оружия! А если он обнаружит шпиона ранее штабс-ротмистра?
Хоть палку выломать, хоть камень с дороги поднять…
Аркадий разулся, прошел по броду. Вода была зябкой, быстрой. За бродом задумался куда идти. В деревне будто было тихо — там улеглись спать даже собаки. Тогда?… Выбор в этих краях был невелик…
Юноша отправился по дороге, что вилась между берегом реки, поросшим ивняком и полем. На нем о чем-то ночном шептала неубранная рожь. Аркадий опустил ладонь, провел по ней рукой, словно погладил.
Следовало как-то обнаружить штабс-ротмистра, причем так, чтоб не выдать ни себя, ни офицера перед шпионом. Может, конечно, тот осколок знания мало поможет офицеру в сей момент, но взлом британского шифра сулил для державы несомненные выгоды.
Но первым обнаружили Аркадия.
— Эй… — осторожно позвали из кустов.
Аркадий обернулся. Под деревом стоял штабс-ротмистр, одетый в темно-зеленый сюртук и того же цвета брюки, заправленные в ботики.
— А я гляжу с холма, не могу понять, ты или не ты…
— Я, — признался Аркадий.
Юноша сошел с дорожки в темноту. Подошел к офицеру, хотел пожать руку, но штабс-ротмистр зал знак: не до церемоний. В его руке был небольшой револьвер, со взведенным курком. Целил офицер не то чтоб в сторону Аркадия, но оружие выглядело вполне смертоносным.
— Вы уже близки к открытию лазутчика? — спросил Аркадий.
— Как никогда ранее.
В душе Аркадия вспыхнула разноцветная радость: ведь это почти то, о чем он мечтал, тот самый reportage!
— И кто главный подозреваемый? — спросил юноша, не вполне надеясь на ответ.
Однако ответ последовал, и он чуть не обратил журналиста в соляной столб:
— Вы.
Шестигранный ствол револьвера вполне определенно указал на юношу. Аркадий взглянул на глядящее ему в живот оружие, сухо сглотнул, но сумел удивиться:
— Я? Вы, верно, забыли! Ведь именно я сообщил о гелеографировании!
— Признаться, я тоже так подумал сначала. Но шпион не мог не знать, что его сообщники обнаружены, что его работа тоже под угрозой. Это вполне остроумно — дать статью в газетенку, спровоцировать меня, заставить выдать себя! Я несколько ночей спал со взведенным оружием под подушкой, ожидая нападения. Потом я все же решил, что вы в этой истории — случайный человек. И вот сегодня я вижу вас здесь, в месте, где все ниточки сходятся. Как вы узнали, что я буду здесь? Только не говорите, что разгадали код лорда Плейфера?
Аркадий осторожно кивнул.
— Вы? Разгадали?… Это даже не смешно. Профессора в Петербурге бились над ним многие месяцы! И тут какой-то мальчишка из провинции… Экий вы шустрый! Вы что, гений?
— Я в училище быстрей всех решал задачи по арифметике, — смутился Аркадий. — Правда, неправильно, но зато быстрее всех. Но тут я вполне уверен…
— Что разгадали?…
— Я не разгадал. Не все, конечно, но мне вот бросилось в глаза…
— Я же вырвал страницу с шифром!
— У меня в тот день был твердый карандаш. Остался оттиск на следующем листе.
— Так что вы там увидели? Если думаете оправдаться — поспешите.
Набрав побольше воздуха, Аркадий затараторил:
— Я заметил, что в шифре есть внутренняя симметрия. Если, к примеру, слог «АБ» шифрует слог «ВГ», то «ВГ» шифрует слог «АБ».
— Пф… И это позволило вам расшифровать код?…
— Нет… Я заметил, что в шифровке два повторяющихся слога. «-МГ-МГ-». Хотел сказать вам только это, но когда зашел в пансион, там вас не оказалось. Бригадирша сказала мне что, вы отправились в сторону не то Мариуполького, не то Бахмутского тракта. А так получилось, что в этой стороне единственное место с удвоением слогов — Кокороевка.
— Глупости! — произнес штабс-ротмистр, уже без былой твердости в голосе. — Эти слога могли быть на стыке двух слов. Например «на направлении».
— Обычно говорят «в направлении»… Согласитесь — не так уж часто в речи встречается подобное удвоение.
— Ну, положим, здесь вам просто повезло. Но что понесло вас к каменоломням?
И штабс-ротмистр указал в сторону от реки, где действительно начиналась Кокотеевская каменоломня.
— Каменоломня? Я и не думал о каменоломне! Тут выше по реке живет единственный в нашем уезде француз. Я полагал — шпион он…
Офицер задумчиво покачал головой. Револьвер он не спрятал, но его ствол уже смотрел в небо, на котором одна за другой загорались звезды.
— Хороший у вас револьвер? — спросил юноша. — Американский?
— Английский «Адамс». Пятизарядник… — в задумчивости штабс-ротмистр был многословен. — Вполне удачная модель — господин Кольт, говорят, закрыл свою лондонскую контору, не выдержав конкуренции с европейским конструктором.
Аркадий услышал, как в овраге фыркает лошадь.
— Повернись! — наконец решил офицер.
Аркадий повернулся, зажмурился, ожидая удара. Думалось: офицер его сейчас оглушит, свяжет, чтоб тот не путался под ногами. Но вместо того в основание черепа ткнулся холодный ствол револьвера. Не успел юноша испугаться, как почувствовал, что руки офицера быстро и умело обшаривают его одежду.