Морхен немедленно поднялся, он сразу стал серьезен. Низко поклонившись, он собрался уйти. Она подождала, пока он дойдет до двери.
- Который час? - бросила она звонко в тишину и посмотрела на свой браслет. - Четверть седьмого. Если вы до семи не вернетесь, мне придется предположить, что я никогда в жизни больше не увижу вас.
- И вас бы это очень огорчило? - насмешливо сказал Морхен.
- Но как мне быть? - ответила она. - Не могу же я оставить своего будущего мужа в беде.
Захихикав, Морхен исчез.
- Я достаточно ясно намекнула, что ему пора бежать, - остальное в ваших руках.
- А если директор не вынесет такого удара?
- Этого не бойтесь, - сказала она, после чего и он перестал сомневаться.
Она ушла. Он энергично зашагал по комнате, дымя папиросой и рисуя себе победоносное завершение дня: директор "Главного агентства по устройству жизни" избавлен от своего злого гения, он сам - Терра - компаньон, власть завоевана в один день... Время приближалось к семи; он вошел в приемную, там стоял шум и гул.
Зейферт прыгал по своей клетке как заведенный. Увидев Терра, он зашептал:
- Немыслимо с ними справиться, семьдесят тысяч скоро придут к концу, деньги рвут у меня из рук.
- Терпение, - успокаивал его Терра уверенным тоном.
В толпе он наткнулся на Куршмида, разделявшего общее беспокойство. Ходили темные слухи, и шли они из недр самого предприятия.
- Уж не вы ли будоражите тут всех? - спросил он Терра, но Терра ничего не понял.
Еще не старый, но обросший бородой человек, который держался подле Куршмида, тоже проявлял сильное волнение.
- Господин Гуммель и его друзья вложили сюда капитал общества "Всемирный переворот", - пояснил Куршмид.
- Всемирный переворот может свершиться, здесь к нему готовы, - сказал громко Терра и огляделся. Вдруг он заметил Элиаса.
Элиас стоял у двери комнаты, где помещалась касса, он следил за Терра смиренно-недоверчивым взглядом и, увидев, что тот его заметил, пошел навстречу.
- Ну? - осведомился Терра. - Где он?
- Неужели сбежал? - в свою очередь спросил Элиас. - Этого я от него не ожидал. - Он был искренно удивлен.
- Вы, значит, не следили за ним, - грозно произнес Терра.
Элиас же - хладнокровно:
- Разве это нужно, господин комиссар? Я и так знаю, что делает Морхен. Он играет.
Терра не сразу вник в смысл этих слов. Значит, Морхен играл по поручению директора на деньги "Главного агентства". С выигрыша он получал проценты, проигрыш его не касался. Тайна открывалась так просто.
- Я выследил его, - объяснил Элиас. - Тогда он стал мне давать время от времени по десять марок. Ну что ж, я и держал язык за зубами.
- Банк, где лежат ваши сбережения, скоро лопнет, - прорычал Терра.
Элиас шарахнулся.
Зейферт, который разрывался на части, в отчаянии подозвал Терра. Тот вместо него подошел к рупору, Оттуда раздался голос директора:
- Неужели Морхен до сих пор не вернулся?
- Господина Морхена здесь не было, - сказал Терра, подражая голосу кассира. - И касса пуста.
Директор, громко и уверенно:
- Значит, он придет сейчас. Именно сегодня должно закончиться одно грандиозное дело.
Терра взволнованно, голосом Зейферта:
- Господин директор, господин Морхен пришел. Одну минуту! - Затем, предпослав утробный смешок, сказал, подражая голосу Морхена: - Господин директор, не повезло.
- Все потеряно?
- Не волнуйтесь, господин директор. Для себя я выиграл.
- Негодяй, ты меня ограбил!
- Это вы говорите мне? - прозвучал обиженный голос Морхена. - Вот вы какой, господин директор! Семьдесят тысяч вы прощаете, а мои пятьсот марок разорили вас. Я ухожу в частную жизнь. Всего хорошего, господин директор.
И Терра больше не отвечал ни слова, сколько ни звал директор своего Морхена.
- Что вам угодно, господин директор? - спросил он, наконец, собственным голосом.
- Я разгадал вас, - ответил сейчас же директор. - Вы пролезли ко мне, чтобы шпионить. Я тоже велел следить за вами. Где Морхен?
- У него есть основания больше не показываться, - пояснил Терра и прибавил, что жалеть о Морхене не стоит. Отныне "Главное агентство по устройству жизни" может работать на здоровой основе. Но директор не поддавался уговорам.
- Вы отказываетесь вернуть мне Морхена? - упорно твердил он. - Без Морхена ничего не выйдет. Вы отказываетесь... - Голос смолк. Затем вдруг сухой треск. Терра отпрянул и огляделся.
Положение было критическое. Загородка, защищающая кассу, лежала сломанная на полу, и в нарастающем шуме преобладал крик: "Полицию!" Терра, которого окружила толпа, требуя сведений, пытался все свалить на плутовство одного из служащих; самому предприятию, по его словам, не угрожало никакой опасности. При этом он с дрожью в сердце оглядывался, ища лазейки. Что там случилось с директором?..
"Народ" вывел его из тяжелого положения, - он так вопил, что привлек к себе общее внимание.
- Проклятая еврейская шайка! - кричал он. - Довольно уж народ терпел от вас!
Все поддержали его: вкладчики, спекулянты, актеры, зрители и заблудившиеся мечтатели.
Глубоко потрясенному поэту Гуммелю пришлось усомниться в мировом перевороте из-за отказа "Главного агентства по устройству жизни" от платежей. Только Элиас являл собой оазис беспечности.
- Чего надрывается этот парень? - спрашивал он, показывая большим пальцем через плечо на шумевший "народ". - Вольно ж ему было всему верить!
Терра энергично протиснулся в комнату. Он и сам верил в директора, верил настолько, что не принял никаких мер предосторожности и таким образом ускорил катастрофу!.. В темную каморку вторглись беснующиеся дикари, а между тем дядюшка Ланге, глухим воем выражавший скорбь о потере столь тяжко заработанных грошей своей дочери Альмы, орудовал топором. Рама обитой войлоком двери затрещала, наконец дверь поддалась и толпа ввалилась в комнату. Но взятая с бою тайна оказалась иной, чем все ожидали. При виде комнаты с бутафорией вместо книг, с люком, с пустыми стенами вместо несгораемых касс, наполненных награбленным добром, многим стало смешно. Но, заглянув за один из бутафорских книжных шкафов, люди перестали смеяться. Безмолвно толпились они, обмениваясь вполголоса краткими соображениями, а затем дружно удалились.