— На том факте, что так называемый Роберт Ситон за последние десять лет не писал стихов, — сказал Пол, резко наклоняясь вперед.
— Но…
— Он только говорит вместе с Дженет, что пишет эпическую поэму о первой мировой войне. Весьма сомнительно, старина. Лучше не верь. Все эти маленькие записные книжечки, которые ты принес вчера, не содержат ничего нового, не так ли? Ты попроси у него какую-нибудь рукопись после тридцать восьмого года. Готов спорить на пинту пива, что ничего не получишь.
— А какова роль Торренсов?
— Торренсы? Ну-ка дай подумать. Им пока нет места в моей версии. А, знаю, Торренс лежал пьяный среди дюн, когда же протрезвел, увидел, как Освальд оставляет на берегу Бристольского залива одежду и предсмертную записку, а затем крадучись уходит. Художник наводит справки, догадывается о мошенничестве Освальда и шантажирует его. Так что псевдо-Роберт, то есть бывший Освальд, вынужден был предоставить Торренсу уютное жилье.
Найджел мрачно посмотрел на друга.
— Я думаю, что тебе лучше заниматься сельским хозяйством, — сказал он.
Пол улыбнулся:
— Ты полностью отвергаешь мою версию? Не могу сказать, что меня это огорчает: я придумал ее минуту назад.
— Тем не менее, — сказал Найджел, — ты хоть и неуклюже, но затронул два очень важных момента. Интересно, знаешь ли ты здесь еще кого-нибудь, кто прежде был хорошо знаком с Ситонами?
Пол немного подумал.
— Есть некий старик Кили. Издает «Редкоут газетт». Он местный — многое помнит. В сущности, я мог бы отвезти тебя к нему завтра утром и передать с тобой немного яиц. На обратном пути, если хочешь, заедем в Плэш Медоу, и я тебя там оставлю.
На следующее утро в одиннадцать тридцать Найджел сидел в кабинете редактора. Пол договорился о встрече по телефону и привез Найджела в небольшое закопченное здание около железнодорожной станции, где размещалась редакция «Редкоут газетт». Мистер Кили, седой человек располагающей внешности, без пиджака, взял корзину с яйцами у Найджела и поставил среди бумаг на стол.
— Поблагодарите мистера Уиллингема. Жена будет довольна. Забавно выглядит, как мы сейчас возвращаемся к старой системе бартерных сделок.
— А что получит Пол в обмен? — решился спросить Найджел.
— Ну, об этом с ним предстоит поговорить, — ответил мистер Кили спокойно. — Садитесь, пожалуйста. Вот, позвольте, я освобожу для вас стул.
Казалось, у редактора Кили в распоряжении полно времени. Он неторопливо набил трубку, позвонил, чтобы принесли чай, и только тогда уселся в свое редакторское кресло. С осторожно-смущенным видом человека, который вдруг понял, что передает нить разговора в руки интервьюеру, он спросил Найджела, чем может быть ему полезен.
Найджел решил действовать в открытую, сразу выложив карты на стол. Он сообщил о своих дружеских отношениях с суперинтендантом Блаунтом и знакомстве с Робертом Ситоном. Сказал, что хотел бы полнее представить себе прошлое Ситона, о котором знает сейчас немного. Намекнул, что по принципу бартерного обмена сделает все возможное, чтобы «Редкоут газетт» получила эксклюзивный материал по делу в Ферри Лэйси, как только получит к нему доступ.
— Какое отношение имеет убийство в Ферри Лэйси к Бобу Ситону? — спросил Кили.
— Предстоит, видимо, долгое расследование.
— Я не уверен, что «Редкоут газетт» так уж заинтересована в эксклюзивном материале. Мы не Флит-стрит. И все здесь высокого мнения о мистере Ситоне.
— Не более высокого, чем я. Полицейское расследование — страшная вещь для кого угодно, и я, насколько возможно, хочу отвести от Роберта Ситона этот удар.
— Да, у Боба в жизни было достаточно невзгод. Я не собираюсь к ним добавлять что бы то ни было.
— Поверьте, мистер Кили, — сказал Найджел убежденно, — я не пришел бы сюда, если бы это чем-то ему грозило. Просто расследование сконцентрировалось на Плэш Медоу, будем надеяться, временно. Я очень высокого мнения о Ситоне, хотел бы помочь ему и, конечно, его семье. Но не могу этого сделать, пока не узнаю всей подноготной.
Редактор посмотрел на Найджела долгим задумчивым взглядом. Потом проковылял к двери, приоткрыл ее и выкрикнул:
— Мистер Артур, я буду занят в течение получаса, — и сел на свое место.
— Вы знали Ситона еще мальчиком? — спросил Найджел.
— Да, мы росли вместе — он, я и Освальд. Все трое ходили в школу и попадали в разные переделки.
— Старый мистер Ситон, их отец, был весьма суров, мне рассказывали.
— Он жил как умел, мистер Стрэйнджуэйз. О, это был в своем роде гений. Благодаря Джеймсу Ситону на карте появился Редкоут. Начал с маленького магазинчика и дошел до фабрики. Давно известный путь к успеху. Редкоут в конце концов стал чем-то промежуточным — полуиндустриальным-полусельским, трудно понять. Джеймс Ситон не думал о том, что будет с Редкоутом. Он хотел нажить состояние — и нажил его, а потом попытался стать сельским джентльменом.