— По крайней мере встреться с ним, — настаивал Николас. — Он простился с труппой Банбери не по своей вине. Его вынудили уйти.
— Я не стану нанимать его, Ник. Это немыслимо!
— Тогда необходимо как можно скорее отменить спектакль.
— Подожди! Я не хочу принимать скоропалительных решений.
— Дай шанс Сэмюелю, — прошептал Николас. — Он тот, кто нам нужен.
— Не с таким послужным списком.
— Ты знаешь, почему он ушел от Банбери? Какое преступление он совершил?
— Мне плевать, — отрезал Фаэторн.
— Он расхваливал тебя.
Повисла пауза, достаточно долгая, чтобы первые семена интереса пустили корни. Николас осторожно удобрил почву парой деталей.
— Его слова оскорбили Джайлса Рандольфа.
— Этот Рандольф — просто любитель!
— Рандольф эгоистичен. Ему недостаточно быть ведущим актером в труппе. Приходится на каждом шагу заискивать, чтобы угодить ему, а Сэмюель не желал вилять хвостом. В «Сципионе Африканском» Джайлс Рандольф играл главного героя, а Сэмюель выходил в одной сцене вместе с ним в роли трибуна. И… — Николас осекся и пожал плечами. — Ох, вряд ли тебе это интересно.
— Продолжай, продолжай!
— Возможно, это пустая сплетня.
— Что? Что там произошло, Ник?
Лоуренс Фаэторн сгорал от любопытства. Они с Джайлсом Рандольфом были непримиримыми соперниками, и каждый новый выход на сцену становился продолжением их бесконечного состязания. Все, что изображало Рандольфа в невыгодном свете, несказанно радовало Лоуренса. Он нетерпеливо ткнул суфлера в грудь:
— Ну же! Они играли вместе, и что дальше?
— Причем в кульминационный момент.
— Ну?
Николас давно работал в театре и успел научиться кое-каким актерским уловкам. Он помолчал несколько секунд, чтобы напряжение усилилось, и лишь потом продолжил:
— Сэмюель постарался исполнить свою роль как можно лучше, а Рандольф посетовал, что его коллега играл слишком уж хорошо, мол, украл лавры главного героя.
— Ха! Какой герой! Какие лавры!
— Сэмюель — человек прямой. Он сказал правду. Что ведущий актер должен вести спектакль, а не окружать себя слабыми ремесленниками, чтобы блистать на их фоне.
— А что про меня? — не унимался заинтригованный Фаэторн. — Что про меня-то?
— Сэмюель привел тебя в пример — мол, ты можешь затмить любую труппу. Чем лучше актеры вокруг тебя, тем выше ты поднимаешься над ними. Талантливые помощники вдохновляют тебя на новые достижения.
Фаэторн просиял. Нет похвалы приятнее, чем от коллеги-актера. Теперь он считал Сэмюеля Раффа весьма проницательным и даже почти простил ему работу в труппе Банбери.
Николас не преминул воспользоваться переменой настроения собеседника:
— Сэмюель очень хочет стать членом нашей труппы. Он считает это своим долгом перед Уиллом Фаулером. Рафф так сильно хочет помочь нам, что предложил даже играть бесплатно.
— Да? — Глаза Фаэторна вспыхнули.
— Но я заверил его, что вы человек чести и не станете нанимать кого бы то ни было, не предложив достойное вознаграждение.
— Разумеется, — кивнул актер, скрывая разочарование.
— Значит, решено?
Фаэторн присел на краешек кровати. Даже в ночной рубашке он умел сохранять величественный вид. Он походил на римского сенатора, размышляющего о судьбах государства.
— Скажи ему, чтобы пришел на репетицию через час.
Николас кивнул и удалился. Все получилось. Уверенный в своей способности убеждать, он уже велел Раффу прийти к назначенному часу в «Голову королевы». История о том, почему Рафф покинул предыдущее место работы, была не вполне правдива, но Николас без угрызений совести приукрасил факты.
Главное — кризис миновал, и спектакль отменять не придется.
Хоть какое-то утешение после ужасной ночи.
Сэмюель Рафф не подвел. Несмотря на усталость и печаль, он явился на репетицию с выученным текстом и пониманием характера своего героя. Рафф быстро все схватывал, когда ему объясняли, как перемещаться по сцене, и нескрываемое благоговение перед Фаэторном тоже говорило в его пользу.
Спектакль понравился зрителям. «Любовь и счастье» — романтическая комедия об опасностях необдуманной страсти, в которой одного героя ошибочно принимали за другого. Фаэторн с привычным жаром направлял труппу, Эдмунд Худ блистал в роли покинутого любовника, а Барнаби Джилл, используя свой талант комика на полную катушку, заставлял зрителей рыдать от смеха. Ученики, наряженные в роскошные парики и платья, были очаровательны в женских образах.