Таким образом, королева Елизавета как бы одержала полную и блестящую победу над врагом.
Филипп довольно покорно принял весть о гибели своего флота и простил своего адмирала. Он обнародовал воззвание, в котором говорил, что не замедлит предпринять новый поход на Англию, но это были только слова, так как казна государства была совершенно пуста и о новой войне нечего было и думать.
И вот волей судьбы, к концу 1588 года, Елизавета достигла такого могущества и силы, что уже никто из европейских монархов не мог и думать вступить с ней в открытую борьбу.
Мстителям за смерть Марии приходилось теперь искать другие пути.
В течение последующей жизни Елизаветы было несколько случаев покушений на нее. Из этих случаев мы приведем лишь два, чтобы показать, к каким отчаянным и хитрым средствам прибегали ее враги.
Однажды наместнику Нидерландов, герцогу Пармскому, попалось в руки письмо придворного врача Елизаветы, в котором тот просил лейденский университет прислать ему в помощь молодого хирурга, так как стареющая королева все чаще и чаще прибегала к кровопусканию, которое в те времена считалось одним из самых радикальных средств против всяких болезней и недомоганий, Герцог не преминул воспользоваться письмом. Среди находившихся в его распоряжении военных врачей он нашел такого, который окончил лейденский университет, был родом ирландец и ненавидел Елизавету, так как по ее приказу были казнены его предки. Он давно пылал мщением и рад был случаю снова вернуться в Англию, чтобы там, находясь вблизи королевы, отомстить ей за смерть своих родственников. Было решено, что он прибудет в Англию под видом врача, отправленного факультетом лейденского университета, а чтобы это было более достоверно, он должен был перед отъездом побывать в Лейдене и взять у знакомых профессоров рекомендации к лейб-врачу Елизаветы.
Патрик, так звали этого подставного врача, дал слово герцогу Пармскому, что при первом же удобном случае отравит или убьет каким-нибудь другим способом Елизавету. Приехав в Лондон, он представился придворному врачу, сумел ему понравиться и был в скором времени представлен королеве.
В первое время его обязанности состояли в том, что он помогал главному врачу при кровопусканиях почти каждую неделю.
Самому делать эту операцию ему не разрешали и поэтому для исполнения своего плана он должен был ждать более удобного случая. Так прошел почти год. В этот промежуток времени Патрик вполне освоился со своими обязанностями, и наконец ему стали поручать в некоторых случаях самостоятельные операции кровопускания. Но Патрик не торопился убивать королеву. Спокойная жизнь при дворе, хорошее жалование, виды на дочь придворного врача, с которой он подружился и хотел сочетаться браком, — все это заставляло его откладывать со дня на день осуществление своего намерения. Но в Лондон приехал посланник герцога Пармского, который напомнил Патрику, что герцог ждет от него исполнения его замысла и дает ему месячный срок, если же к этому времени королева не будет отравлена, то он раскроет его инкогнито, и тогда пусть пеняет на себя.
Это подействовало на Патрика. При следующем же визите к королеве он явился с отравленным ланцетом. Однако его волнение при операции было так велико, что вместо того, чтобы ударить по руке Елизаветы, он сделал насечку ланцетом на собственном пальце и с криком: «Я отравлен!» — пустился бежать домой за противоядием.
Само собой разумеется, что окружающие Елизавету придворные поняли, какой опасности подвергалась королева. За врачом сейчас же кинулись в погоню. Арестовали и того врача, который рекомендовал его королеве.
На суде выяснился весь план Патрика, и он вместе с главным врачом был казнен.
Вторая попытка отправить на тот свет Елизавету тоже не обошлась без участия герцога Пармского, который вообще старательно соблюдал интересы своего короля Филиппа и подыскивал средства и послушных людей для исполнения преступных желаний испанского короля.