— Есть контакт! — страшным шепотом произнес Мусор, резво хватая топор.
— Сдача нужна. — Я показал десятку.
— Оставь себе. За счет заведения. Пал Палычу она все равно больше не понадобится. Да и мне тоже. Через пару дней мы все станет сказочно богатыми! Ха!
Пока богатыми мы не стали, против червонца я возражать не стал. Мусор прошел в помещение, где стояли закрытые кабинки. Толкнув меня в бок локтем, одними маленькими глазами спросил: «Где?»
Я пожал плечами:
— Не видел. Я же у окна сидел.
— Хрен ты крокодилячий, — шепотом выругался Мусор, — На, держи, — Он сунул мне в руки топор. Затем снял насквозь отсыревшее пальто, — Будешь рубить ты!
У меня едва не подкосились ноги от такого предложения.
— Как это я?! Ты все это затеял, ты и руби!
— Не дрова ведь, чего возникаешь? Пару ударов и почти никакой физической нагрузки. Ты на меня посмотри и на Чуварова. Я ему максимум до плеча достану, а еще и бить сильно надо.
Критически осмотрев плотненькую Мусорщикову фигуру, я был вынужден признать, что он и вправду слишком мал.
— Тогда, может, Сева?
Мусор хмыкнул, и мне сразу стало ясно, что Сева сейчас в таком состоянии, что, дай ему топор, он им, скорее всего, себе чего-нибудь отрубит.
— Ты, и только ты! Я верю в тебя, Гамлет! — провел жирную черту под всем вышесказанным Мусор, — На тебя, Витек, вся наша надежда.
— Тогда сорок процентов мои, — вставил я, подумав.
— Чего?!
— Ну, от тех денег, что мы получим.
— А вот это хотел? — В мой нос ткнулись два розовых и мокрых кукиша. Я отодвинулся назад и добавил:
— Сам руби, если хочешь!
И тут произошло еще кое-что. Дверь крайней к окнам кабинки отворилась, и вышедший из нее Пал Палыч уставился на нас. В полной тишине, последовавшей вслед за этим, громко и четко икнул Сева.
Мы молчали. Я же вдобавок сжимал в руках зловещего вида топор.
— Так вот, Витя, — вдруг заговорил Мусор, заставив меня вздрогнуть, — передашь Маньке, что топор возвращаю в целости и сохранности. Как брал. Разве что — вот. — Он ткнул пальцем куда-то в ручку топора, и я глупо на нее уставился. Пал Палыч вздохнул и подошел к умывальнику.
Мусор подтолкнул меня вперед, прошептав:
— Тридцать тебе, от сердца отрываю.
Ноги мои мгновенно стали ватными. Я сделал два шага, заходя Пал Палычу за спину, и вдруг сообразил, что совершенно не знаю, как рубить. Наверное, если бы я рубил чью-нибудь шею до того, как Мусор извлек из кармана две бутылки водки, то еще подумал бы над тем, что я вообще делаю и если делаю, то как нужно сделать это правильно. Но сейчас я не стал думать ни о чем. Или водка так будоражила сознание, или я совсем свихнулся в обществе ТЙКИЛ др^^п, как Мусор и Сева…
Примерившись, я приподнял топор над головой и с силой опустил его на широкую спину Павла Павловича Чуварова.
2
Хруст ломающихся костей оглушил! Как и громкий, пронзительный, режущий уши крик Пал Палыча! «Так инопланетяне не кричат! — глупо подумал я. — Так вопят только люди, которым ужасно больно!!»
А еще Мусор:
— По шее руби, идиот! По шее!!
Я попытался (что делать-то? ЧТО?!!). Оказалось, что вытащить топор из спины нелегко. Вдобавок Пал Палыч неожиданно резко подался назад. Я попятился вслед за ним, чтобы не упасть, и ручка топора выскользнула из рук. Пал Палыч издал какой-то пронзительный полукрик-полурев и обернулся в нашу сторону. Лицо его было перекошено от боли, белые волосы растрепаны, а тело изогнуто так, словно он хотел подобным движением вытолкнуть топор из себя, не в силах до него дотянуться.
— Г-господи! — голосом человека, которого сейчас стошнит, прошептал Сева.
Только Мусор не зевал.
— Мать вашу, господа! Ни хрена вы, оказывается, не умеете, — процедил он сквозь зубы. Затем сделал шаг в сторону Пал Палыча и с размаху ударил его мокрым кулаком по челюсти. Пал Палыч охнул, заваливаясь назад, как-то неестественно выгнулся, развернулся и со всей силой ударился лицом об умывальник. Что-то треснуло у Пал Палыча в шее. Дернувшись, он безвольно упал на кафельный пол, раскинув руки. Мусор подошел, поставил одну ногу на спину упавшему и выдернул топор. Мгновенно из широченной раны хлынула кровь, превращая светло-серый пиджак в подобие грязной половой тряпки. Тут мне стало по-настоящему плохо, и я уж было подумал последовать Севиному примеру и хорошенько проблеваться в туалете.
— Смотрите, господа, и учитесь, как это надо делать! — Мусор выпрямился. Как-то смешно это выглядело со стороны — маленький толстый человечек в мокром пальто стоит на другом, длинном и мощном, словно Давид над Голиафом. С той лишь разницей, что Давиду никто не доверил топора и он понятия не имел, кто такие инопланетяне. Он вообще был добрым мальчуганом.