Клод. Да что вы говорите!
Антуан. Не знаю почему, но я в вас верю — наверное, потому, что Люси всегда отличалась хорошим вкусом... за исключением этого жуткого Марильяка, который ее обаял и обольстил... вы гораздо лучше.
Клод. Весьма польщен.
Антуан. А что вы думаете, это комплимент. Чтобы такая женщина, как Люси, смогла полюбить мужчину, нужно чем-то обладать.
Клод. Тогда она, несомненно, должна была вас любить: чем-то вы точно обладаете. (Рассеяно трет лоб.)
Антуан. Спасибо, но оно уже не в счет. Признаюсь: я пришел утолить собственную жажду страдания, но и посмотреть на ваше...
Клод. На мое?
Антуан. На ваше «что-то».
Клод. Ну и какой вывод?
Антуан (проникновенно). Я ее понимаю.
Клод (несмотря ни на что, весьма польщенный). Спасибо.
Антуан. Да, Люси всегда любила перемены. Обо мне можно сказать, что я весьма остроумен, вполне элегантен... Быстр, умел, ловок... находчив, деловит... в некотором роде талантлив... Теперь я отлично вижу, чем вы ее приворожили... Полная противоположность.
Клод (с обидой). Вы очень любезны. Между нами, вы случайно не затем пришли, чтобы просто о своей жене поговорить?
Антуан. А с кем мне про нее говорить?
Клод (еще обиженно, но начиная догадываться). Но почему вдруг со мной? У вас есть родители, друзья, знакомые или нет никого?
Антуан. Родителей нельзя подпускать близко к семейному очагу, иначе его можно разрушить. Друзья... видите ли, они у меня слишком серьезные... промышленники, коммерсанты... остаются только ее знакомые...
Клод. Ясно. По чему вы специалист?
Антуан. Почему я специалист? (До него не доходит.) А!.. По опилкам. (У Клода — ошарашенный вид.) А что... покупаю опилки на вес и продаю в мешках... тут надо особое чутье иметь... от отца ко мне перешло.
Клод. Серьезно? А ваш отец?..
Антуан. Тоже по опилкам, да... А еще я пишу.
Клод. Надо же... И по литературе специалист?
Антуан. Представьте, я весьма талантлив... если страдаю.
Клод. Здорово... но у вас, видимо, есть значительно более интересные собеседники, чем я? Писатели, поэты?
Антуан. Я им не верю; в отношениях с такого рода людьми всегда есть некоторая натянутость... да... иногда даже ревность.
Клод (с иронией). Завидуют вашему таланту?
Антуан. Что вы! Опилкам! Талант у всех есть. Им только денег не хватает. Впрочем, этого достаточно, чтобы испытывать к ним неприязнь.
Клод. Короче говоря, вы только со мной можете поговорить о вашей жене.
Антуан. Короче говоря, так получается. А что вы думаете, не считая картины и зеленых занавесок, мне не в чем вас упрекнуть...
Клод. С картиной... это Люси не понравится.
Антуан. Почему?
Клод. Она мне ее вчера принесла. Я с вами согласен, что это ужас. У Пикассо я только голубой период люблю. В крайнем случае розовый.
Антуан. Пикассо?!
Клод. Не имеет значения, вы же знаете, он каждый день новые рисует.
Антуан. Это стоит по меньшей мере...
Клод. Гораздо дороже. Ладно, тем хуже, придется вам продать чуть побольше опилок.
Антуан. Ох, как глупо вышло...
Клод. Да уж... если вещь вам мешает, лучше на нее не смотреть, чем уродовать...
Антуан. Но когда она все время перед глазами маячит!
Клод. Тогда ее отдать надо... чтобы она кому-нибудь доставила удовольствие. (Молчание. Смотрит на часы.) Полшестого! Люси давно должна была прийти! Только бы ничего не случилось!..
Антуан (смотрит на свои часы). Ого!... У Шарля, судя по всему, третий раз ломается карбюратор. Первый раз у Мюэт, второй на площади, а третий — у вокзала Сен-Лазар. Вот тебе и пять минут.
Клод. Вы об этом знали заранее? (Антуан кивает.) Так, так. А вам не кажется странным, что карбюратор ломается три раза подряд?
Антуан. Это в порядке вещей, там три карбюратора.
Клод. Потрясающе... наверное, лимузин?
Антуан. «Тальбо». Но это не я на нее позарился. Это Люси ее выпросила.
Клод. Все, что нужно для счастья. Шикарная машина...
Антуан. Изумительная жена... А я тут, у вас! О, у меня уже сердце покалывает.
Клод. Что?
Антуан. Точно. В буквальном смысле пытка! Какой будет шедевр! (Телефонный звонок. Антуан хочет снять трубку, Клод его опережает.)