«Для оперативного использования сообщаем: по данным Центра, Ставкой Врангеля направлена на Северный Кавказ для организации к/р восстания группа офицеров. Предположительно район дислокации — Кавминводы, Моздок, Кизляр. При получении сведений о деятельности незамедлительно информировать ПП ВЧК. Желаем успеха».
Ориентировка серьезно встревожила Бухбанда. Значит, все его подозрения, все его догадки правильны. Значит, снова заговор, снова трудная и кропотливая работа.
Он прошел в кабинет, некоторое время стоял у окна, вглядываясь в ночное свинцовое небо, затем достал из стола листок и вывел сверху: «План операции». Крупным почерком он делал наброски, которые завтра уже должны стать приказом и привести в действие сложный механизм контрразведки. По тонким, чувствительным нервам его непрерывным потоком польется информация, которая в обработанном виде представит четкую картину второй, невидимой жизни города.
«Кубанский и Терцев, — писал Бухбанд. — Установить всех есаулов, оставшихся в городе. Всех бывших коллежских регистраторов…»
Дверь тихонько отворилась: заглянул дежурный.
— Звонили от Горлова. К доктору прибыли «гости»…
А ветер дул все сильнее. Острые песчинки больно впивались в щеку, и Сергей безуспешно пытался прикрыть ее воротником кожаной куртки.
Он пожалел, что не укутал шею старым рваным шарфом, который еще в прошлую весну подарила ему сердобольная тетя Глаша, квартирная хозяйка. Этот шарф много раз выручал его, хотя и поизносился изрядно. Но вот уже две недели Сергей не надевал его. С того самого дня, когда встретил на себе насмешливый взгляд той девчонки с почты. Он привычно балагурил тогда с почтовыми девчатами и не подозревал, какая нависла над ним беда. Отпуская очередную, довольно плоскую остроту, Сергей вдруг заметил, что одна девчонка смотрит на него вроде бы не так, как все. Ее улыбка заставила Сергея замолчать на полуслове.
К удивлению тети Глаши, он в тот день долго рассматривал себя в зеркале. Худое скуластое лицо и тонкий с горбинкой нос, как видно, не очень удовлетворили его. Сердито сдернул с шеи уже расползающийся ядовито-зеленый шарф и сунул его под подушку. Больше не надевал его Сергей, зато стал ежедневно менять подворотнички у гимнастерки.
А на почту он уже не ходил, как бывало: чувствовал себя скованно, и остроты с языка не шли. Сергей лежал в высоком густом бурьяне на краю запущенного огорода. Перед ним, через дорогу, на фоне светлеющего неба возвышался акуловский особняк.
Возле телеги, на которой к доктору приехали «гости», стоял возница и настороженно вглядывался в темноту. Он часто поворачивался к бурьяну, и Сергею казалось, будто лежит он на голом месте, что возница сейчас шагнет сюда и дотянется до него кнутом. Но тот снова отворачивался и глубже запахивал длинный брезентовый дождевик.
Сергей с беспокойством думал о том, как захрустят сейчас ветки под ногами его помощника, которого он отправил к ближайшему телефону сообщить о прибытии «гостей». К счастью, тот все еще не появлялся. То ли не мог добудиться аптекаря, то ли помчался в губчека лично, но вот уже с полчаса Сергей был один и чувствовал себя довольно-таки неуютно.
Тихо скрипнула дверь. Вышли те двое, что подымались в дом.
Резкие порывы ветра донесли до Сергея лишь несколько обрывочных фраз.
— Кубанскому… Время встречи… Освоюсь, — говорил вознице высокий мужчина. Затем хлопнул его по плечу, легко взбежал на высокое крыльцо и скрылся за скрипнувшей дверью.
Двое других уселись на телегу, и та громко загрохотала в темноте.
Сергей уже готов был кинуться следом, чтобы глянуть, куда она свернет, но в окне особняка зажглась лампа, а сзади послышалось тяжелое дыхание и легкий хруст веток.
— Тише, — шепнул Сергей.
Парень, появившийся из-за сарая, подполз к нему И, сдерживая простудный кашель, спросил:
— А где телега?
— Уехали…
— Все?
— Один в доме.
— С хозяином будет двое?
— Доктора нет. На работе. Что сказали?
— Проверить, говорят, надо, что за личности.
— Ты с кем говорил-то?
— Дежурный там. Фамилие не запомнил.
— Я же велел лично Бухбанду!
— А я почем знаю. Говорят, проверить надо…
— Ладно, идем, — сказал поднимаясь Горлов. — Дверь не заперта.
Дверь действительно оказалась открытой. Горлов с напарником очутились на темной лестнице, которая вела на второй этаж. Под их шагами запели на разные голоса деревянные ступени, вверху метнулась длинная тень и раздался настороженный голос:
— Кто там?