— Ну, тогда не успеешь. — Яков радостно засмеялся и дал коню шпоры. — Я скоро вернусь! До встречи!
Ульяна только кивнула в ответ.
В Моздокском политбюро Гетманову пришлось задержаться. Сведения, добытые им у Конаря, были немедленно переданы в губчека, а сам Яков остался в уезде.
Это было время, когда решения X съезда РКП(б) о переходе от политики военного коммунизма к НЭПу, обеспечившему прочный экономический союз рабочего класса и трудового крестьянства, уже давали свои крепкие всходы.
Распропагандированные агентами Тергубчека, казаки банды Васищева бросали оружие и являлись с повинной в местные Советы. Васищев свирепствовал. Но никакие угрозы не могли уже остановить разложения банды. Сам Васищев с небольшой группой головорезов был вскоре окружен на одном из хуторов и после отчаянного сопротивления схвачен.
Вот тогда и выбросили белые флаги многие атаманчики, всякие там тишковы, орловы, гончаровы и прочие «батьки».
Не все, однако, склоняли повинную голову. Кое-кто еще покусывал Советскую власть в темных углах. Но в целом по уезду стало намного спокойнее.
Возвращаясь с отрядом из Наурской, Гетманов заглянул в станицу Галюгаевскую. Две неожиданные встречи ждали его здесь.
Когда подъезжал с ребятами к центру, заметил, что со всех сторон тянутся к стансовету люди. Поравнявшись с несколькими стариками, Яков придержал коня:
— Что случилось, отцы?
Белый как лунь дед повернулся к нему лицом, хотел, видно, что-то сказать, да так и застыл, растерянно заморгав. Спохватился и с радостным криком «Погодь, погодь малость!» кинулся к Якову.
Да, это был Егор Молчун, вырванный Гетмановым тогда под Курской из самого пекла.
Яков спрыгнул с коня и обнял деда Егора. Тот радостно похлопывал его по плечу и все повторял:
— А ить я тебя сразу узнал, паря… Сразу узнал…
— Ну вот видишь, остался ты жив-здоров. А не верил тогда мне.
— Я ж говорил, заместо сына родного будешь. — Дед Егор даже прослезился, вспомнив свои мытарства. — Однако и досталось мне тогда, милок. Ваши-то за бандюгу меня приняли, никак не верили, что добровольно я… Потом уж только, после боя, повели меня к главному. Он-то и велел отпустить, когда про Гетмана — про тебя, значит — услыхал. Все как есть рассказал я по порядку, да и подался к своей старухе…
— А сейчас-то куда спешишь?
— В Совет идем. Говорят, там свежая газета пришла. Слух такой пошел, что Лаврова поймали. Чать, слыхал про такого…
— Слыхал, а то как же… — усмехнулся Яков. Взял повод в руку и зашагал рядом с дедом Егором.
Подошли к стансовету. Народ уже плотно стоял на крыльце, и протиснуться внутрь не было никакой возможности. Задние напирали, требовали тишины, передние шикали на них — от этого гул становился еще громче.
Наконец, чуть поутихло, и на крыльце тоже стал отчетливо слышен звонкий девичий голос:
— После длительной и напряженной работы органов охраны захвачена в Нальчике и ликвидирована оперировавшая на юго-востоке в течение двух с половиной лет вооруженная банда белогвардейцев под руководством бывшего полковника Лаврова…
Девушка, как видно, читала газету не в первый раз, и те, что стояли впереди и слышали начало, поторапливали ее:
— Подробности давай!
— Непрерывно преследуемый агентами Терской губчека, полковник Лавров со всей своей бандой принужден был покинуть Терек и укрыться в Кабарде… — Девушка вдруг закашлялась, остановилась на минутку.
Тут же ее сменил мужчина, голос которого Якову был удивительно знаком.
— Вместе с полковником Лавровым Советскими властями были задержаны также все его близкие помощники. Самая операция поимки всей банды произведена спокойно, по плану и без жертв чекистов.
«Неужто Сергей?» — Яков все еще не верил себе. Стал потихоньку пробираться вперед.
— Из Нальчика сообщают. Во время допроса арестованного полковника Лаврова последний нагло сказал: «Я за эти годы столько перебил коммунистов, сколько вы еще огурцов не съели…».
В комнате возмущенно загомонили, послышались выкрики, колкие словечки в адрес Лаврова. Яков ступил, наконец, на порог и заглянул через головы людей. Так и есть: за столом стоял Сергей Горлов и держал в руках газету «Власть Советов». Рядом с ним сидела незнакомая Якову девушка, худенькая, ясноглазая.
Едва Горлов кончил читать и поднял голову, Яков тихонько подал голос:
— Серега!
Сергей недоуменно оглянулся по сторонам, увидел друга и громко крикнул: