– До старта тридцать секунд, – объявил из динамиков бесстрастный женский голос. – Исходные параметрические данные загружены. Баллистические поправки введены автоматически.
Клим Сергеевич оглянулся. Члены комиссии наблюдали за происходящим с открытыми ртами. Нельзя сказать, что они видели пуск ракеты впервые. Не факт, что это зрелище каждый раз производило на них впечатление.
Просто настал исторический момент, сравнимый, может, с испытанием первой советской атомной бомбы в далеких сороковых. Тогда была поставлена жирная точка на мечтах англосаксов о мировом господстве. Сегодня тоже необычный пуск. Его можно назвать рывком на столетие. Такого оружия даже в планах нет ни у одной страны мира. Россия ставит точку на системах противоракетной обороны США. Все их пусковые установки превращаются в ненужный металлолом.
«Страшно подумать, какие деньги коту под хвост! – с гордостью подумал Клим Сергеевич. – Бедные налогоплательщики!»
Он вдруг отчетливо представил американских таксистов, чернокожих рабочих у станков, клерков, посудомоек, уборщиков, выплачивающих налоги, и ему стало их жалко. Всех сразу.
– …Два, один, пуск!
Раздался хлопок пускового аккумулятора давления, и с сосен посыпался снег. Установка исчезла в клубах дыма, огня и пара. Земля загудела, и из этого ада над лесом грациозно возникла ракета.
Сработал один боковой ускоритель, за ним второй.
Клим Сергеевич задрал голову и прижал шапку рукой, чтобы не слетела.
– Красавица! – восхитился он и не услышал собственного голоса из-за грохота двигателей.
Вот она, вершина его многолетнего труда, венец работы гигантского коллектива и сотен заводов, разбросанных по всей России! Есть чем гордиться.
«Не зря старался! – подумал Клим, следя за тем, как ракета стремительно набирает высоту. – А ведь мне всего сорок. Молодая жена, впереди первый отпуск с момента начала работы над проектом…»
Мысли оборвались тишиной. Леденящий ужас сковал мышцы, в жилах вмиг застыла кровь. Двигатель замолчал. Ракета на мгновение остановилась в воздухе, а затем, подчиняясь силам гравитации, стала падать прямо на площадку, оставляя за собой бледный шлейф белесого дыма.
– Надо было в бункер спуститься! – проговорил Клим и ужаснулся.
Он вдруг понял, что это последние слова, сказанные им в этом мире. Еще бы, десятки тонн высокотоксичного топлива сейчас превратят в пепел гектары этого замечательного леса и испарят снег.
Полковник, представитель заказчика, перекрестился и стал пятиться. Шура Ветров и Гарик Смирнов развернулись и бросились в лес. Раздался женский вопль, леденящий душу.
Клим сидел в кровати и не мог понять, кто кричит. Неужели так изменился голос Мариночки, лаборантки, снимавшей старт на видео.
Одеяло, отброшенное в сторону, мокрая грудь, окно, перепуганное лицо Ирины… Все в тумане.
Прохлада узкой ладошки, прижатой ко лбу, привела его в чувство.
– Я кричал? – спросил он, с трудом ворочая сухим языком.
– Перепугал меня, – сказала Ирина. – Говорила, не доведут тебя до добра такой график и бессонные ночи.
– Все это уже позади, – пробормотал Клим.
Все еще находясь под впечатлением сна, он развернулся на кровати и свесил ноги.
– Ничего не позади! – возразила жена. – Сделали одну ракету, теперь начнете другую.
– Не ракету, а изделие, – поправил он Ирину, нащупал ногами тапочки и встал. – И вообще, прекрати упоминать мою работу дома.
– Теперь-то ты уже закончил, – констатировала она, резко сменив тон.
Голос ее стал вкрадчивым, с нотками вины. Ирина догадалась, что перегнула палку.
Словно извиняясь, она подкралась кошкой, осторожно провела ладошкой по спине Клима и промурлыкала:
– Успокойся.
«Кто устоит?» – подумал он, однако решил еще немного пожурить супругу и с раздражением продолжил:
– Ты должна зарубить себе на носу, я не принадлежу сам себе. За моей головой охотятся!
– Господи! – Ирина всплеснула руками. – Да в Америке раньше вашего министра обороны узнают, что и как у вас происходит.
– Как ты сказала? – Клим развернулся к ней всем телом. – Это, между прочим, и твой министр тоже!
– Извини! – Ирина улыбнулась. – Я правда испугалась.
– Извиняю, – буркнул Клим и поплелся на кухню.
Он достал из холодильника бутылку минералки, открыл, сделал несколько глотков прямо из горлышка, закрутил пробку и задумался.
«А вдруг в этих снах все-таки есть какой-то знак?» – размышлял Клим.
Как и все конструкторы, он был очень суеверным, располагал целым набором примет и ритуалов, которые исполнял перед каждым стартом нового изделия. Нет, он не мочился на первую ступень ракеты. Да и сделать это было невозможно, поскольку она размещалась в контейнере. Колеса тягача Клим тоже не окроплял.