- Ой, всех, наверное, перебудила...
- Ты принесла то, о чем я тебя просил? - неожиданно раздался низкий скрипящий голос откуда-то из-за серого монитора.
Кьяра быстро достала из своей походной сумки пачку фотографий и положила на крышку органа.
- Ой, - спохватилась она, и еще быстрее, чем доставала, убрала обратно в сумку снимки со своей фотосессии для рекламы.
Начало.
###
Поезд тронулся. Привычно застучали колеса. За окном с нарастающей скоростью замелькали столбы и деревья. Йарка звенела ложкой о стенки стакана.
- Здравствуйте. - В ее двухместное купе шумно вошел еще один пассажир.
Это был молодой мужчина в коричневой замшевой куртке с кучей чемоданов. Пока он располагался со своими вещами напротив нее, девушка молча продолжала помешивать давно остывший чай.
Наконец, он уселся. Привстал и еще раз поудобнее сел на стандартно неудобное сидение.
- Максим Фадишев, - он протянул ей влажную ладонь.
- Кьяра, - посмотрела девушка исподлобья, не прекращая своего бессмысленного занятия.
- Куда вы едете? Далеко? Ну, я в том смысле, долго ли нам с вами ехать вместе. Ну, я не к тому, что вы мне не приятны, даже напротив, а о чем мы успеем поговорить.
Девушка смотрела в окно. Пейзаж не менялся, и она подумала: «Может, и правда о чем-нибудь поговорить с этим нервным типом, раз уж он тут сидит».
- Нет, мне не далеко и поговорить мы успеем не о многом... к сожалению, - так же монотонно добавила она и увидела ожидаемую реакцию оживления на его лице.
- Какое у вас интересное имя. Наверное, и жизнь такая же необычная.
- Да нет, самая обычная.
Они снова помолчали.
- А давайте поиграем в игру, - снова оживился неугомонный сосед, - придумаем истории жизни и расскажем друг другу, выдавая за свои. Можно не раскрывать свое настоящее лицо, ведь мы с вами вряд ли еще когда-то увидимся. Никакого риска, просто игра.
Йарка кивнула, потягивая холодный чай и глядя на бесконечное полотно полей за окном.
- Отлично, - мужчина потер руки, будто предвкушая что-то очень приятное. - Хотите начать? Тогда, с вашего позволения, это сделаю я. Как я и сказал, меня зовут Максим. Я путешествую по стране. Я свободный художник и поэт. Хотите, я вам почитаю?
Девушка не возражала, и Максим театрально заговорил:
- Я жить не могу настоящим, Я люблю беспокойные сны, Под солнечным блеском палящим И под влажным мерцаньем луны.
Я жить не хочу настоящим, Я внимаю намекам струны, Цветам и деревьям шумящим И легендам приморской волны. И часто в восторге нежданном Поцелуем тревожу листву. Я в бегстве живу неустанном, В ненасытной тревоге живу.
Вам понравилось?
Конечно, Йарка знала, что это Бальмонт, и что он пропустил третье четверостишие, то, что про тучку. Может это и к лучшему, ей оно тоже не очень нравилось, но говорить ничего не стала, а просто кивнула: игра, так игра. Почему он вспомнил именно Бальмонта? Может, это первое, что пришло ему в голову, что хоть как-то соответствует его образу «свободного художника». Она приняла бы его и без неотъемлемых беретки и шарфа вокруг шеи (времена меняются), и даже модная замшевая куртка ее не смутила, возможно, у него богатый дядя или дедушка оставил хорошее наследство. Но вот такое количество чемоданов никак не вязались в ее сознании с постоянным беспрепятственным перемещением по стране. Куча сумок осуждающе смотрела на нее из-под его сидения, морщила тряпичное лицо и даже показывала оскал молний.
- Прошу, теперь - вы. - врезался в ее мысли голос соседа по купе.
Она не придумала никакой легенды. И решила рассказать правду. Мало вероятно, что судьба снова столкнет ее с этим горе-художником.
- А я еще не поняла, кто я - Ангел или Демон. У меня и крылья пробиваются и рожки. Хотите покажу?
- Нет-нет, не стоит, - заулыбался Максим и быстро замотал головой.
Она знала, что он откажется, ведь это игра, но для правдоподобности предложить стоило.
- А еду я... еду к друзьям, поживу немного у них. Нужно все-таки определиться: что мне со всем этим делать дальше...
Голова пополам
Все когда-либо в жизни принимали по-настоящему важные решения. И рано или поздно наступает момент, когда невольно задумываешься: а верно ли я тогда поступил. И начинаешь подвергать сомнению все прожитые с этим решение годы. Каждый поступок, совершенный под прикрытием этого решения. Начинается глава: а если бы тогда я поступил иначе, что было бы сейчас?