Выбрать главу
The Heads Amuse Themselves ГОЛОВЫ РАЗВЛЕКАЮТСЯ Thomas and Brigitte had even more trouble accustoming themselves to their new existence than had Dowell. Головам Тома и Брике ещё труднее было привыкнуть к своему новому существованию, чем голове Доуэля. His brain was still involved with the same scientific concerns that had interested him earlier. Его мозг занимался сейчас теми же научными работами, которые интересовали его и раньше. Thomas and Brigitte were simple folk and for them there was no point in living without a body. Тома и Брике были люди простые, и без тела жить им не было смысла. Naturally, they grew very depressed. Немудрено, что они очень скоро затосковали. "Is this a life?" Thomas complained. - Разве это жизнь? - жаловался Тома. "You just hang around like a bump on a log. - Торчишь как пень. I've worn holes in the walls from staring at them." Все стены до дыр проглядел... The depression of the "prisoners of science," as Kern jokingly called them, worried him considerably. Угнетённое настроение "пленников науки", как шутя называл их Керн, очень озабочивало его. The heads could get sick before the day of their demonstration was due. Головы могли захиреть от тоски прежде, чем настанет день их демонстрации.
And Professor Kern tried every way possible to amuse them. И профессор Керн всячески старался развлекать их.
He got a film projector, and Laurent and John ran movies for them in the evening. Он достал киноаппарат, и Лоран с Джоном вечерами устраивали кинематографические сеансы.
The white walls of the lab served as a screen.
Экраном служила белая стена лаборатории.
Thomas liked comedies with Charlie Chaplin and Monty Banks. Голове Тома особенно нравились комические картины с участием Чарли Чаплина и Монти Бэнкса.
Watching their antics, Thomas forgot his miserable state for a while. Глядя на их проделки, Тома забывал на время о своём убогом существовании.
Something resembling laughter tore from his throat, and tears welled up in his eyes. Из его горла даже вырывалось нечто похожее на смех, а на глазах навёртывались слёзы.
But soon a farm appeared on the white wall. Но вот отпрыгал Бэнкс, и на белой стене комнаты появилось изображение фермы.
A little girl was feeding chickens. Маленькая девочка кормит цыплят.
A speckled hen anxiously instructed her chicks. Хохлатая курица хлопотливо угощает своих птенцов.
Against the background of a cow shed a young woman was milking a cow, elbowing away a calf that was nuzzling the teats. На фоне коровника молодая здоровая женщина доит корову, отгоняя локтем телёнка, который тычет мордой в вымя.
Gaily wagging its tail, a shaggy dog ran by, and a farmer followed, leading a horse. Пробежала лохматая собака, весело махая хвостом, и вслед за нею показался фермер. Он вёл на поводу лошадь.
Thomas began to whine in a high-pitched falsetto, then shouted, Тома как-то прохрипел необычайно высоким фальшивым голосом и вдруг крикнул:
"Don't, don't!" - Не надо! Не надо!.. Джон, хлопотавший около аппарата, не сразу понял, в чём дело.
"Stop the film!" Laurent shouted, and hurriedly switched on the lights. - Прекратите демонстрацию! - крикнула Лоран и поспешила включить свет.
The faded image flickered on for a bit and finally disappeared. Побледневшее изображение ещё мелькало некоторое время и, наконец, исчезло.
John had turned off the projector. Джон остановил работу проекционного аппарата.
Laurent looked at Thomas. Лоран посмотрела на Тома.
There were tears in his eyes, but these were not tears of laughter. На глазах его виднелись слёзы, но это уже не были слёзы смеха.
His chubby face was contorted, like an injured child's, and his mouth was screwed up. Всё его пухлое лицо собралось в гримасу, как у обиженного ребёнка, рот скривился:
"Just like our farm," he sobbed. - Как у нас... в деревне... - хныча, произнёс он.
"The cow . . . and the hen . . . it's all gone, it's all gone, now." - Корова... курочка... Пропало, всё теперь пропало...
Laurent was working the projector now. У аппарата уже хлопотала Лоран.
The lights were dimmed again and shadows flitted across the white wall. Скоро свет был погашен, и на белой стене замелькали тени.
Harold Lloyd was running away from the police. Гарольд Ллойд улепётывал от преследовавших его полисменов.
But Thomas's mood was spoiled. Но настроение у Тома было уже испорчено.
Now the sight of people moving just made him feel worse. Теперь вид движущихся людей стал нагонять на него ещё большую тоску.
"Hah, he's like a man on fire," Thomas grumbled. - Ишь, носится как угорелый, - ворчала голова Тома.
полную версию книги