Никогда ещё профессор Керн не был так разговорчив с
Лоран. И откуда у него эта неожиданная щедрость? «Я
удваиваю вам вознаграждение…»
«Он хочет задобрить, купить меня, – подумала Лоран. –
Он, кажется, подозревает, что я догадываюсь или даже знаю о многом. Но ему не удастся купить меня».
НОВЫЕ ОБИТАТЕЛИ ЛАБОРАТОРИИ
Наутро на прозекторском столе лаборатории профессора Керна действительно лежали два свежих трупа.
Две новые головы, предназначенные для публичной демонстрации, не должны были знать о существовании головы профессора Доуэля. И потому она была предусмотрительно перемещена профессором Керном в смежную комнату.
Мужской труп принадлежал рабочему лет тридцати, погибшему в потоке уличного движения. Его могучее тело было раздавлено. В полуоткрытых остекленевших глазах замер испуг.
Профессор Керн, Лоран и Джон в белых халатах работали над трупами.
– Было ещё несколько трупов, – говорил профессор
Керн. – Один рабочий упал с лесов. Забраковал. У него могло быть повреждение мозга от сотрясения. Забраковал я и нескольких самоубийц, отравившихся ядами. Вот этот парень оказался подходящим. Да вот эта ещё… ночная красавица.
Он кивком головы указал на труп женщины с красивым, но увядшим лицом. На лице сохранились ещё следы румян и гримировального карандаша. Лицо было спокойно.
Только приподнятые брови и полуоткрытый рот выражали какое-то детское удивление.
– Певичка из бара. Была убита наповал шальной пулей во время ссоры пьяных апашей. Прямо в сердце, – видите?
Нарочно так не попадёшь.
Профессор Керн работал быстро и уверенно. Головы были отделены от тела, трупы унесены.
Ещё несколько минут – и головы были помещены на высокие столики. В горло, в вены и сонные артерии введены трубки.
Профессор Керн находился в приятно-возбуждённом состоянии. Приближался момент его торжества. В успехе он не сомневался.
На предстоящую демонстрацию и доклад профессора
Керна в научном обществе были приглашены светила науки. Пресса, руководимая умелой рукой, помещала предварительные статьи, в которых превозносила научный гений профессора Керна. Журналы помещали его портреты. Выступлению Керна с его изумительным опытом оживления мёртвых человеческих голов придавали значение торжества национальной науки.
Весело посвистывая, профессор Керн вымыл руки, закурил сигару и самодовольно посмотрел на стоящие перед ним головы.
– Хе-хе! На блюдо попала голова не только Иоанна, но и самой Саломеи. Недурная будет встреча. Остаётся только открыть кран и… мёртвые оживут. Ну что же, мадемуазель? Оживляйте. Откройте все три крана. В этом большом цилиндре содержится сжатый воздух, а не яд, хе-хе…
Для Лоран это давно не было новостью. Но она, по бессознательной почти хитрости, не подала и виду.
Керн нахмурился, сделался вдруг серьёзным. Подойдя вплотную к Лоран, он, отчеканивая каждое слово, сказал:
– Но у профессора Доуэля прошу воздушного крана не открывать. У него… повреждены голосовые связки и…
Поймав недоверчивый взгляд Лоран, он раздражённо добавил:
– Как бы то ни было… я запрещаю вам. Будьте послушны, если не хотите навлечь на себя крупные неприятности.
И, повеселев опять, он протяжно пропел на мотив оперы «Паяцы»:
– Итак, мы начинаем!
Лоран открыла краны.
Первой стала подавать признаки жизни голова рабочего. Едва заметно дрогнули веки. Зрачки стали прозрачны.
– Циркуляция есть. Всё идёт хорошо…
Вдруг глаза головы изменили своё направление, повернулись к свету окна. Медленно возвращалось сознание.
– Живёт! – весело крикнул Керн. – Дайте сильнее воздушную струю.
Лоран открыла кран больше.
Воздух засвистал в горле.
– Что это?.. Где я?.. – невнятно произнесла голова.
– В больнице, друг мой, – сказал Керн.
– В больнице?. – Голова повела глазами, опустила их вниз и увидела под собой пустое пространство.
– А где же мои ноги? Где мои руки? Где моё тело?
– Его нет, голубчик. Оно разбито вдребезги. Только голова и уцелела, а туловище пришлось отрезать.