– Значит, вы думаете, Джимми предпринимал попытки освободиться?
– Неосознанно, безусловно. Не забывайте, у Ниты была над ним большая власть в физическом плане, это очень немаловажно. Я бы сказал, морально он был очень слабым и, главное, нерешительным – в нем было что-то от Макобера: ждать, пока что-нибудь подвернется и узел, который ему не хватает духу разрезать, развяжется сам собой.
– В данном случае чего он ждал? Конца войны?
– Безусловно. Конец войны заставил бы его сделать решительный шаг в ту или другую сторону. Позволю себе предположить, что он понятия не имел, какой из узлов он для него развяжет.
– Нита или Алиса. Вопрос стоял так?
– Совершенно верно.
– И Нита отдавала себе отчет в существовании этого конфликта?
– Она видела, что он не может выбрать между двумя стульями, и делала все, что могла, чтобы он сел на ее стул.
– Отсюда просьбы о разводе?
– Точно. И другие вещи. Ведь бедняжка боролась за свою жизнь.
– Какие другие вещи?
– Ну, не знаю. Мне этого не приходилось испытывать самому. Но нетрудно вообразить, какой ад может создать женщина для человека, которого она решила удержать при себе: каждое слово подобно ложке масла в огонь, в каждом взгляде, каждом жесте, каждой минуте молчания – упрек или мольба, в ход идет весь запас хитростей. Уверен, у нее их была целая куча.
– Но если она создала ему такую веселую жизнь, почему же он просто не ушел?
– О, мой дорогой Найджел, жизнь не такая простая штука. Она растворилась в его крови. Он любил ее. Да-да, он действительно любил ее. Он не мог избавиться от нее просто так. Для этого он был слишком интеллигентен.
– И он не смог бы освободиться от нее, от своих проблем, от конфликта в самом себе, пока она была жива? – задал Найджел рискованный вопрос.
Брайан Ингл вжался в спинку кресла и вскинул руки, словно защищаясь от вопросов.
– Нет! – воскликнул он. – Нет, нет! Прошу вас! Это страшно. Звучит так, будто я хотел обвинить его в… Честное слово, я и в мыслях этого не имел.
– И все же, наверное, такая мысль посещала вас? Не может быть, чтобы не посещала.
Так долго Брайан паузы еще не держал. Он как будто впал в эпилептический транс, утратил дар речи и восприятие внешнего мира. В конце концов он заговорил, словно сам с собой:
– Нита была напугана, – и снова умолк.
– Напугана? Это было недавно?
– В то утро, когда умерла… То есть была убита.
– Как это было? – мягко, предупредительно, будто уговаривая ребенка, спросил Найджел.
– Я не стал об этом рассказывать суперинтенданту, – медленно проговорил Брайан. – Когда он меня допрашивал, у меня не было настроения. Мне было совершенно наплевать на то, кто убил ее. Какое это могло иметь значение? Я, несомненно, мог ошибаться… В то страшное утро, в самом начале рабочего дня, она зашла ко мне в комнату. Мне сразу бросилось в глаза, что она нервничает: она говорила довольно бессвязно, пыталась что-то мне объяснить. «О, Брайан, что мне делать? Что мне делать?» Она это повторяла как безумная. Знаете, когда такие женщины впадают в панику, они становятся как напуганные животные. Это ужасно… Терзания ума передаются их телу, лицу; они ведут себя как зверь, попавший в ловушку: то рвутся на волю, кидаются из стороны в сторону, то замирают, цепенеют, как в коме, совсем как животное, когда оно притворяется мертвым.
Под тяжестью воспоминаний Брайан Ингл замолчал.
– И все-таки: что она сказала? – спросил Найджел.
– Я все пытался вспомнить. Это невероятно трудно. Знаете, она была как в горячке. Произносила какие-то бессмысленные слова. Все время повторяла: «Это последний шанс. Он сказал, это последний мой шанс…» – «Последний шанс для чего?» – спросил я. «Чтобы отказаться от него». – «Ты имеешь в виду, отказаться от Джимми?» Она кивнула. «Но я не откажусь, – сказала она, – ни за что, ни за что, ни за что!..» И разревелась. Такой я ее никогда не видел. Я пробовал успокоить ее. Но ничто не действовало. И я спросил ее – сам не знаю почему, – когда он сказал это. «Вчера вечером. Он приходил ко мне, Брайан. Я так боюсь, я просто не знаю, что делать». Мы не смогли продолжать разговор, потому что вошел Джимми – услышал, наверное, ее голос – и сказал, что она ему срочно нужна, отпечатать несколько писем.
– Вы не помните, что она сказала еще? Постарайтесь воспроизвести каждое слово… Каким бы нелепым оно вам ни казалось.
– Нет… Минуточку… Да, она сказала одну очень странную вещь – совсем как во сне. Она пробормотала: «Я так испугалась, увидев его. Я знала, что он будет таким. Брайан, это было страшно. Хотя вам не понять… – И потом, через некоторое время, продолжила: – Как мне хотелось верить ему. Теперь мне некому верить». Я, конечно, сказал, что она может на меня положиться, пытался ее утешить. Она ответила: «Я знаю, Брайан… вы совсем другое дело». О да, я всегда был «другое дело». Верный пес, чтобы выводить ее на прогулку, когда нет никого другого…