– Нет, этого я не утверждаю. К этому мы вернемся. После того как выскажешься ты. Давай. Очень интересно, как наш моральный Гудини[19] сумеет выкрутиться из этого положения.
Теперь противники поменялись ролями. В глазах Чарльза отразилась напряженная работа мысли. Казалось, он оценивает противника, стараясь предугадать направление первого удара, который собирался нанести ему зять. Джимми, слушавший его с насмешливо-презрительной миной, сейчас заметно собрался с силами и весь кипел от возмущения. На его лице все еще было написано отвращение к происходящему, но появились признаки решимости бороться до последнего. Он улыбнулся, чуть-чуть печально, Найджелу.
– Видите ли, я был связан по рукам и ногам, – начал он. – Я с самого начала знал, что если… если выплывет наружу правда о Чарльзе и Ните, это убьет Алису. Она любит Чарльза, привязана к нему, она всегда была привязана к нему больше, чем ко мне. Наверное, это вполне естественно, что Чарльз должен был спасать свою шкуру за мой счет… Не скрою, я бы на его месте поступил точно так же…
– Какое великодушие! – воскликнул Чарльз, буквально дышавший презрением. – Ну ладно, продолжай!..
– Ваша ошибка, Найджел, в том, что вы считали, будто Алиса тоже замешана в этой истории. Ваша теория, будто они с Чарльзом вместе спланировали убийство, потому что иным способом она не могла вернуть меня, это… как бы сказать… шито белыми нитками. Конечно, Алиса попросила бы Чарльза поговорить со мной, попробовать убедить… По каким-то причинам, старина, вы полностью сбросили со счетов собственные мотивы Чарльза. Удивляюсь, как это у вас получилось. Наверное, Чарльз сумел создать дымовую завесу… Чарльз убил Ниту по той простой причине, что она ему изменила. Я это знаю. Потерпите еще немножко, и я вам скажу, откуда я это знаю.
– Сгораем от нетерпения, – буркнул Кеннингтон.
– Я не разбирал способ Чарльза по косточкам, как он, когда возводил на меня напраслину. Но лжец и должен казаться в высшей степени правдоподобным, а убийца всегда приводит слишком много доказательств, пытаясь приписать преступление кому-нибудь другому.
– Браво! Браво! – воскликнул Чарльз.
– Ты очень скоро оставишь свои мальчишеские выходки, – сухо бросил ему Джимми. – Насколько я могу судить, Чарльзу было исключительно удобно отравить кофе тем способом, который он приписывает мне. Во всяком случае, он вполне мог положить яд в кофе, когда чашка стояла на моем столе, разве не так? Была у него такая возможность?
Найджел молча кивнул.
– Но как он взял капсулу? Вот в чем закавыка. Показания Алисы вроде бы снимают с него подозрения. Ну а я, честно говоря, не могу ответить на этот вопрос. Не исключаю, что Алиса могла сознательно ввести нас в заблуждение, сказав, что видела капсулу на столе за минуту до смерти Ниты. Она солгала, чтобы прикрыть Чарльза… Кто знает: может быть, она даже видела, как он прятал капсулу в карман. Но думаю, что это не так. Алиса просто не в состоянии говорить неправду. Я… о Боже, какой же я осел! – Лицо Джимми осветилось догадкой. – Я считал, что капсулу взяли со стола до того, как умерла Нита. В тот момент мы все так считали, потому что думали, что это та самая капсула, которой отравили кофе. Но коли это не так, тогда… Да, сомнений нет: Чарльз незаметно подошел и взял ее во время переполоха, когда она… когда Нита умирала, или сразу после этого. Разве это не было возможно?
Найджел снова кивнул.
– Очень плодотворная мысль, Джимми! Она произвела на меня совершенно неизгладимое впечатление, – сказал Чарльз. – Но факт остается фактом: я не имел возможности позаимствовать капсулу с ядом из твоего туалетного столика. Так что не считай, будто ты выбрался из тупика.
– Я думаю, ты мог достать яд и в другом месте.
– О да, я располагал маленькой смертоносной таблеткой в Германии. Но вернул ее в штаб перед возвращением домой. Правильно я говорю, Найджел?
Найджел Стрейнджуэйз кивнул. Ему ничего другого не оставалось, кроме как наблюдать, время от времени кивая, за развитием событий. Рано или поздно кто-то из них допустит промашку.
– Ну что ж, позволю себе допустить, что у Чарльза были другие возможности добыть цианид. Может быть, погоня за Штульцем принесла и другие трофеи, откуда мне знать? Выяснить это – дело полиции, а не мое. Могу со своей стороны утверждать, что это он придумал взять с собой на встречу «штульцевскую штучку» и всем ее показать, совсем как инструктор по военному делу, показывающий гражданским настоящую ручную гранату и пускающий ее по кругу, не подумав, как это опасно. И еще одна вещь. Я допускаю, что Чарльз вряд ли мог воспользоваться для убийства моей пилюлей. Но он без труда мог взять ее после убийства, когда переехал к нам; и он взял ее, чтобы обвинение пало на меня. Примечательно, что моя пилюля пропала только тогда, когда полиция изменила свою версию относительно того, как было совершено убийство; только тогда, когда решили искать иной источник яда.