– Возможно, вы и тогда видели мистера Ситона?
Тот тип очень похож на него был, особенно издали. Но он очень уж быстро мимо меня прошагал, а мистер Ситон, тот всегда ходит медленно, ясно? А потом этот сукин сын, что вы думаете, сворачивает с дороги в том месте, где раньше была тропинка, и, слышу, перелезает через ограду – ту, я вам говорил, из колючей проволоки! Я сразу понял, что это не мистер Ситон. Он никогда туда не ходит, хоть там и есть калитка.
– Вы не заметили, как этот человек был одет?
– Макинтош на нем был, больше я ничего не разглядел. Он промелькнул мимо, прямо как тень. Торопился – оно и понятно.
Что значит – «оно и понятно»?
– В ту ночь гроза была – страшное дело.
– Знаешь, Джек, – заметил Пол, – тот труп, что нашли в реке, тоже был в макинтоше.
Джек Уитфорд плутовато взглянул на него и лукаво улыбнулся:
– В наших местах таких макинтошей пруд пруди, мистер Уиллингхэм.
– А в какое время вы видели этого незнакомца?
– Да, почитай, почти в полночь!
– Вот будет дело, если это и был тот тип, которого потом пришили, усмехнулся Пол. – Давай, Джек, допивай, и раскинем картишки.
Когда были сброшены последние карты и Пол с Найджелом собрались уходить, Джек Уитфорд перегнулся через стол к Найджелу.
– Вы ведь не вставите в свою программу ничего из того, что я вам тут рассказывал, правда, мистер? – Он хитро ухмыльнулся. – Вы же понимаете, мне приходится дорожить репутацией…
Найджел заверил его, что на радио никто ничего не узнает.
– Но, послушайте, вот чего я но понимаю, – добавил он. – Если человек идет ночью через незнакомый лес, он ведь, наверное, должен держаться дороги?
– Вот-вот. И я вам больше скажу. Вы сами-то когда-нибудь бывали в Фоксхолвуде?
– Нет.
– А вы так, для интереса, пройдитесь по нему ночью. Там и днем-то заплутаешься, столько там тропинок и дорожек, и все черт знает как перепутаны, да еще половина травой заросла.
– А этот человек шел быстро и уверенно, словно…
– Ага, словно знал наш лес как свои пять пальцев.
– И все же свернул на тропинку, перегороженную проволокой?
– Ага. Ничего себе загадочка, да? Ну ладно, бывайте. Еще увидимся.
Когда они шли по деревенской улочке, Пол спросил:
Ну как, интересный вечер я тебе устроил?
– Да, если не считать того, что чуть было все не испортил этой своей историей про Би-Би-Си. Мне просто шею тебе хотелось свернуть!
Ничего ты не понимаешь. Надо же было как-то им объяснить твое появление здесь. В таких местах, как наши, без этого не обойтись.
– А знаешь, мне этот Джек Уитфорд понравился. Он совсем не дурак.
– Это он убитого видел, я так думаю?
– Или убийцу. Но самое интересное во всем этом – загадка, которую он мне загадал. И, кажется, я знаю разгадку…
Глава. Тупик
На следующее утро после завтрака Найджел отправился в Ферри-Лейси, сделав крюк через Фоксхолвуд. По пути, из автомата в Хинтон-Лейси, он позвонил в Плаш-Мидоу Роберту Ситону, и тот довольно радушно пригласил его на ленч. Затем Найджел двинулся по дороге, ведущей в Чиллингхэм. Мили через две он вышел к опушке Фоксхолвуда, простирающегося по правой стороне дороги. Если неизвестный путешественник, которого Джек Уитфорд видел в лесу около полуночи в прошлый четверг, шел пешком от железнодорожной станции в Чиллингхэме до этого места, на это У него ушло, наверное, около часа, потому что до станции было мили четыре. И этот маршрут, и время суток говорили о том, что незнакомец хотел сохранить в тайне свое путешествие в эти места. Поэтому вряд ли он задержался на станции после того, как сошел с поезда, который, видимо, прибыл в Чиллингхэм где-нибудь около одиннадцати вечера. Найджел подумал, что нужно будет спросить начальника станции, какие поезда останавливались на станции в это время и откуда они следовали.
Конечно, нельзя было отвергать возможность того, что незнакомец прибыл вовсе не по железной дороге: он мог приехать на автобусе, на попутке или, скажем, на такси. Или, опять же, он мог приехать поездом, выйти в Чиллингхэме, а оттуда его могли подвезти до Фоксхолвуда. Но все эти предположения не имели под собой никакой реальной основы, потому что человек, опасающийся быть узнанным, ни за что так не поступил бы: ведь потом обязательно кто-нибудь бы вспомнил, что подвозил человека, похожего по описанию на того, которого разыскивают. Другое дело – ехать в переполненном поезде, особенно дальнего следования, а через Чиллингхэм проходят все поезда из Бристоля и валлийских портов в Лондон.
Найджел вынул крупномасштабную карту, пустил секундомер и свернул в лес – как раз под вывеской, строго запрещающей вход на частную территорию и угрожающей нарушителям самыми суровыми карами. Лошадиная тропа, по которой он шел, была довольно широкой и даже значилась на карте, согласно которой по ней разрешалось движение через лес; наверняка это была та самая дорога, которую перекрыл лондонский синдикат. Но, как и говорил Джек Уитфорд, лес представлял собой настоящий лабиринт тропинок и дорожек. Ночью, если только не знать местность очень хорошо, было бы настоящим безумием сойти с основной дороги на боковую.
Утро было довольно теплым для августа. Переплетающиеся ветки деревьев отбрасывали на землю кружевной узор из света и тени. Скоро Найджел вышел на широкую просеку, вдоль и поперек перепаханную колесами тракторов и трейлеров, прореживавших лес. Если верить карте, эта просека проходили через лес по диагонали и разрешенная дорога тянулась по ней несколько сотен ярдов, а потом уходила влево; здесь она порядком подзаросла кустарником, и найти ее мог только знающий человек. Именно там Джек Уитфорд и видел незнакомца – тот поворачивал к краю леса. Действительно, ночью лишь местный житель, хорошо знающий лес, мог с такой легкостью определить, в каком месте разрешенная дорога отходит от просеки.
Найджел прошел по ней с четверть мили. Потом деревья расступились, и он уткнулся в высокие узкие ворота, буквально увитые колючей проволокой. Все вокруг было затоптано, трава и мелкий кустарник помяты и изломаны; видно было, что полиция тут хорошо поработала в поисках вещественных доказательств.
Найджел свернул с дорожки и вышел из леса, взяв немного вправо. Тут он остановился, жмурясь на ярком солнце и пытаясь разглядеть бегущую через луг к Ферри-Лейси тропинку. Вдалеке искрилась, переливаясь, Темза. Тропинка вывела его на выгон поместья Ситонов и раздвоилась: один путь вел вправо, к деревне, а другой – к металлической калитке в сад Плаш-Мидоу. Найджел заметил, что калитка заперта; ключа в ней не было, но замок и петли были хорошо смазаны. Он взглянул на секундомер: на дорогу от опушки Фоксхолвуда до этого места ушла двадцать одна минута – всего, значит, часа полтора от станции Чиллингхэм до Ферри-Лейси, не больше, а возможно, и минут на десять – пятнадцать меньше, если путешественник всю дорогу шел быстрым шагом.
Найджел повернулся к калитке спиной и зашагал к реке. Несколько секунд он рассматривал усыпанный галькой пологий склон, сбегавший к воде и сразу уходивший вглубь – это было то самое место, которое Роберт Ситон показывал ему во время предыдущего приезда и которое называл «купальней». Отсюда очень легко столкнуть лодку, отметил про себя Найджел. Или спустить в воду труп. Только труп обнаружили в полуторах милях ниже по течению; а Пол рассказывал ему, что на всем протяжении реки, начиная от пешеходного мостика в Ферри-Лейси, лодочных станций нет.
– Вообще-то это не моя забота, – пробормотал он себе под нос.
И тут, оглядывая поверхность реки, сквозь торчащий из воды камыш он вдруг увидел на серебряной Темзе голову, которая походила на голову Иоанна Крестителя на блюде – спутанные мокрые черные волосы падали на мертвенно-бледное лицо, с которого неподвижно смотрели на него темные глаза. Секунду-другую он не мог оторвать глаз от этой головы, совершенно ошарашенный, не в силах взять себя в руки. Потом голова открыла рот, и спокойный голос произнес: