Глава 4
Вагон электрички был совершенно пуст, и Фалин устроился в середине вагона у окна.
«И чем это дело снова заинтересовало начальство? — думал он, рассеянно глядя на деревья, мелькавшие за окном. — Наверное, это результат появления здесь этой интересной шатенки, Граниной, — решил он и тут же безмятежно сделал вывод: — Наверняка зададут несколько контрольных вопросов, полистают материалы дела и ограничатся этим...» Он погладил большой кожаный портфель: коричневый красавец, сверкая медными застежками, очень подходил к новой форменной одежде Фалина и вызывал у него чувство гордости за недавнюю покупку, которая придавала ему солидный вид и точно усиливала сияние маленьких звездочек на петлицах его кителя. В портфеле он вез дело и за качество следствия был совершенно спокоен.
На работу в органы прокуратуры Саша Фалин попал не случайно. Еще со школьной скамьи он увлекался детективными кинофильмами и книгами и твердо решил, что станет следователем. Родители Саши считали это детской мечтой и прочили ему военную карьеру. Но когда Саша окончил среднюю школу с золотой медалью, то вместе с аттестатом он принес и путевку райкома комсомола для поступления в юридический институт, и они смирились с этой затеей сына.
Теоретические дисциплины и практические занятия по криминалистике и судебной медицине Саше давались легко. Практику по профессии он проходил в одной из районных прокуратур столицы. И прокурор, подписывая отзыв в институт, дал ему понять, что не прочь бы со временем иметь его у себя следователем. Как окончивший институт с отличием, Саша при желании мог остаться в Москве, но предпочел Прибалтику. Ему хотелось иметь больше самостоятельности по службе и меньше родительской опеки в быту.
За годичный срок работы в районной прокуратуре г. Гвардейска Фалин расследовал около двух десятков дел. Но большого морального удовлетворения от этого не получил. Дела были, по его оценке, «серенькие». Ни одного дела по какому-нибудь загадочному убийству или крупному хищению, где можно, используя научные методы, проявить свои способности. Все это было пока не осуществленной мечтой молодого следователя. И даже дело о самоубийстве Надежды Громовой не оправдало его надежд. Он рассчитывал найти в нем интересную романтическую фабулу, распутать сложный клубок переживаний, игру страстей, а оказалось все просто, буднично и прозаично...
Как только вышел последний посетитель, Фалин смело открыл дверь.
— Товарищ начальник! Разрешите войти!
— Входите, товарищ Фалин, — взглянув на вошедшего, ответил Пешехонов.
У Пешехонова была удивительная зрительная память. Фалина он видел всего лишь дважды: первый раз — когда тот по направлению из Москвы только что прибыл в распоряжение прокуратуры республики и ждал своего назначения на должность следователя; и второй раз, да и то мельком, на республиканском совещании следственных работников.
Держа в руках портфель, Фалин, по-военному печатая шаг, прошел весь кабинет, остановился у стола и неестественно громко отрапортовал:
— Товарищ начальник! Следователь Фалин прибыл по вашему вызову.
«Что это вздумалось ему играть в солдатики? — невольно поморщившись, подумал Пешехонов. — Если мне память не изменяет, он и в армии-то не был».
— И долго вы в армии служили? — недовольным голосом спросил он у Фалина.
Уловив издевку в голосе Пешехонова, вошедший несколько растерялся. От его бравой выправки не осталось и следа.
«И дернул же меня черт изображать из себя военную косточку! А во всем виноваты сослуживцы. Это они перед выездом к Пешехонову наговорили о том, что тот, в прошлом кадровый офицер, полковник, до сего времени любит военную дисциплину. Вот тебе и «побаловал» начальника, доставил ему удовольствие».
Положив портфель на приставной столик и усаживаясь на широкий мягкий стул с высокой удобной спинкой, Фалин успокоился и решил, что этот первый промах постарается загладить отличным докладом по делу.
Но Пешехонов не торопился: он стал подробно расспрашивать Фалина о его семье, об учебе, о том, как тот устроился с жильем, каковы его взаимоотношения с сослуживцами, и лишь после этого тем же ровным спокойным голосом попросил показать ему дело Громовой.
Фалин с готовностью, быстро щелкнув застежками, достал из портфеля дело и передал его Пешехонову.
«Опять не то, — подумал он, видя, что Пешехонов, удобно устроившись в кресле, стал перелистывать дело. — Неужели он сейчас будет изучать его? Ведь для этого нужно часа два, не менее».