Решив брать пример с Машки, я отпустила ситуацию и просто отдыхала, слушая чужие разговоры и музыку. Алкоголь сделал свое черное дело, и я принялась усиленно жалеть себя и грустить об отсутствии в своей жизни хоть какого-то путного мужика, которому можно взять и позвонить, когда выпьешь. Нет, ухажеров-то у меня всегда хватало, девушка я видная во всех отношениях, но душа как-то не лежала. Возможно, как любила повторять Машка, я просто зажралась.
Вскоре и Владислав с бритым налысо типом, имя которого я не запомнила, о чем-то пошептались Никитой и покинули нашу компанию. Видимо, моя меланхолия не способствовала зарождению романтических отношений и разговоров под луной.
Коля спал на столе, а время, между тем, стремительно близилось к утру. Мы, с легкой руки Соколова, выпили еще по какому-то ядреному коктейлю, и дальнейшее я помнила весьма смутно. Вроде бы Никита всех нас загружал в прибывшее такси, а я из последних сил вспомнила домашний адрес, озвучила его таксисту и заснула, привалившись к окну.
Первым, что я увидела, открыв глаза, было окно напротив дивана. Кто-то предусмотрительно открыл его, и оттого в комнате было свежо. Утро выдалось мутно-серое, зябкое до дрожи, улицу заливали потоки июльского отчаяния, а лето словно спряталось в глубокую нору и решило затаиться там до осени. Я подумала, что страдать с перепоя в такое утро — занятие не то чтобы неприятное, а просто удручающее.
Машинально потянувшись за стоявшей возле дивана на тумбочке бутылкой минералки, я задела рукой чье-то тело. С трудом повернув голову вправо, я обнаружила рядом с собой на диване Валеру и только сейчас вспомнила, что, уезжая в клуб, мы забыли его на этом самом месте.
Вздохнув, я отвернулась в другую сторону и не смогла сдержать стон удивления — слева от меня лежало еще одно тело, при ближайшем рассмотрении оказавшееся телом Коли-Кабана. Оба моих товарища по несчастью спали как младенцы, мирно подложив ладошки под щеки. Я быстро спрыгнула на пол, попутно отметив, что одета я в то же платье, в котором уезжала из дома. Застонав, я побрела на кухню, где обнаружила пьющую чай с печеньем Маню. Та выглядела свежей и бодрой, будто не пила всю ночь, а спала в розовом саду фей.
— Наконец-то, — недовольно протянула она, подливая себе заварки. — А я думала, ты до вечера продрыхнешь.
— Так и знала, что пить с тобой нельзя. Ты не успела приехать, а я уже пошла по наклонной: просыпаюсь на диване сразу с двумя мужиками. Это как называется?
— Это называется нехваткой спальных мест. Куда тебя надо было класть — на пол? Ты заснула прямо в такси. А Кабан был не в состоянии назвать номер своей квартиры, я же не знаю, где там жили ваши Симаковы…
— Ладно, проехали. Налей чаю, а? Ты-то чего так рано вскочила? И почему я не вижу на твоем лице муки похмелья?
— Ты забыла, кто был наш дед? А я на него капец как похожа. Наследственность! А ты вот в бабку пошла — вечно маешься по утрам. Тем более, я вчера много ела, так что все нормально. А вскочила рано — потому что Никиту провожала.
— О, боги… Только этого не хватало. Он что, ночевал у нас? — простонала я, прикладывая к голове бутылку минералки.
— Да, ночевал. А что тут такого? Я девушка свободная, он парень хоть куда. Правда, с утра стал жаловаться на боли в области желудка, решил ехать в больницу, провериться. Вдруг язва? Ох, Анька, что-то нам мужик попадается больно хворый. Вот взять хотя бы твоего Валерика…
— Он не мой, — перебила я, — и потом, Валерик здоров, как конь. А если и болен, то только воспалением хитрости. Местами. А вот этот твой Никита меня беспокоит. Да он мне, можно сказать, лучшие годы отравил! Еще не хватало, чтобы ты снова начала по нему убиваться. Я еще от того раза не отошла…
— Да брось ты, — фыркнула Маня, намазывая масло на хлеб, — нашла что вспомнить. Конечно, Никита парень симпатичный, и для здоровья, опять же, очень полезный. Но что было — то было, и рассчитывать на возобновление наших отношений было бы глупо. Тем более, он бабник был, бабником и остался. Я у него в телефоне втихаря полазила, когда он заснул, там куча сообщений от баб. Одна, Ольга вроде, так вообще на нем помешалась, прямо как я тогда. Сюси-пуси, люблю, не могу. Вот бабы дуры, да? Не, я на эти грабли больше не наступлю. Пускай мужики за мной сами бегают.
Сестра с невозмутимым видом принялась есть бутерброды, а я тихо порадовалась ее благоразумию. Кончено, она могла делать вид, что Никита ей безразличен, не желая меня огорчать, но и тут наша поездка как нельзя кстати. За это время романтический флер рассеется, а, может, повезет, и на морском берегу мы познакомимся с хорошими ребятами? Чем черт не шутит? На этой оптимистичной ноте я успокоилась, выпила чаю и приступила к решительным действиям.