Кто же явился, если Краснова даже не прикрыла постель? Не отнесла посуду из комнаты? Пустить и оставить в неприбранном до такой степени жилище было естественно лишь знакомых, своих. Либо они ввалились уже в ее отсутствие, разминувшись на пять минут. Но тогда не обошлись без ключей. Чьих? Хозяйкиных? Сама она крепила дисциплину лоточниц на рынке. Значит, передала…
Варвариных? Тот же вариант. Кропотов успел бы сбить Краснову, если бы у крыльца библиотеки запрыгнул в машину и погнал к перекрестку. Варваре надлежало инсценировать их пешую прогулку и посещение кинотеатра. Она выбросила в урну салфетку со снотворным, купила билеты. И здесь наваливались несуразности. Виталий показал Сергею Балкову два неразорванных билета. То есть Линева протянула билетерше оба, и та отодрала контроль. Но обычно душевная тетенька предлагает продать лишний, сдать в кассу. И запоминает эпизод. Сергея же уверили, что ничего необычного на дневном сеансе не было, «тянулись парочки».
Итак, Варвара передавала ключи кому-то третьему? Зная, что Зина дома и, возможно, с Лешей? Ведь теперь стало очевидным: Краснову расчетливо подставляли. На нее валили убийство лже-Загорского, на мертвую, разумеется. Полагали, менты покусают локти и отчитаются, дескать, попавшая под колеса студентка перед ДТП закачала человеку в вену воздух.
Я верила Варваре, соседке и бомжу.
«Шестерка» дожидалась именно Краснову. Но сидящему за рулем мерзавцу было невдомек, что Зинаида не стала ни свидетельницей визита лже-Загорского, ни невольной соучастницей, угостившей гостей кофе. Хотя вряд ли это изменило бы" ее участь. Варвара под присмотром Кропотова уже выбросила салфетку и через полчаса должна была зазубрить легенду о яде – противозачаточном. Все учли, даже роль подруге дали, когда Зина была мертва, на случай бурной, непредсказуемой реакции. Убедили, что Краснова передозировала наркотик. Истинную причину гибели Зины Варвара действительно выслушала в милиции. «Вдруг и способ убийства лже-Загорского подбирали под дочку белгородских медиков?» – подумала я. И тут мне сделалось дурно по-настоящему. Лилия Петровна Вешкова!
Ключи не первый год под рукой, врач со стажем, контакты с наркоманами. Слишком активные, не диктуемые специализацией, – это все отмечают. Профилактика СПИДа? Или поиск покупателей наркоты. Леня с Саней высказывались в том духе, что «колеса» рекламируют именно невозможностью заразиться через них вирусом иммунодефицита, Роскошествовать дальше в смысле потери минут, секунд даже, я себе не позволила. Вопя: «Юра! Загорский! Убьют не наркотики, а наркотиками!» – я рванулась к телефону и набрала номер юноши. Трубку снял мужчина и свирепо рявкнул:
– Отменяется вечеринка по поводу его дня рождения, передайте остальным.
– Это одноклассница. У Юрки мой учебник алгебры. Можно зайти забрать?
– Нет, я отправляю Юру на самолете к родне.
Голос доведенного до белого каления приставаниями желающих поздравить Юру ребят человека был мне смутно знаком. «Папаша, – решила я. – Заметил все-таки, что сын снова на игле, и гонит его приятелей взашей. Спрячет мальчика в клинику другого города от тлетворного влияния».
И опять со мной случился припадок сродни вчерашнему, когда я выдворила Варвару Линеву. Прав полковник Измайлов, не возьмут меня в милиционеры – эмоциями существую. Вместо того чтобы поехать к Загорским, поинтересоваться успехами их «Надежды» и разведать обстановку, я испугалась до паралича. «На самолете» – в смысле далеко и надолго? Или, как у наркоманов передозировка называется, – отлет? Не напрасно я провела две недели «в командировке».
Снова схватилась за трубку. Измайлов отсутствовал и дома, и в служебном кабинете. Наудачу я позвонила лейтенантам и нарвалась на Сергея Балкова.
– По воскресеньям тоже пашете?
– Поля, у нас неприятности. Юрьев куда-то запропастился. Вечером должен был встретиться с Линевой. Связь назначили на десять утра, а уже одиннадцать.
– Он не встретился с Варварой, Сережа. Она сорок минут мокла под изморосью и вернулась серая, сникшая, краше в гроб кладут.
– Ох черт!
Но я не в состоянии была сразу оценить – катастрофа. Саня, Борис, ментов убирали по очереди. Я принялась умолять Балкова прокатиться со мной к Загорским. На самый крайний случай, просто в подъезде покурить, пока я что-нибудь вынюхаю. Сергей растерялся. Измайлов ушел к начальнику отдела по борьбе с наркотой, лейтенанту отлучаться не рекомендовалось.
– Ладно, если я тоже вдруг запропащусь, пеняй на полковника.
Бесспорно, грязный метод. Шантаж.
Доложи Сергей Вику, что я помчалась к юному наркоману в растрепанных чувствах и мыслях без сопровождения, полковник его по стенке размазал бы. Я подличала, но остановиться не могла. В итоге Балков черкнул для Измайлова пару предложений о Борисе Юрьеве и сказал мне:
– Чур, не рассусоливать там. Бегом.
Самой не стоялось на месте. Мы с лейтенантом побили все рекорды, оказавшись у двери Загорских через полчаса ноздря в ноздрю. Запыхались. Слегка отдышались. Я принялась мучить звонок и одновременно пинать преграду ногой.
Из квартиры раздалось приглушенное бульканье. Оно было странным и непривычным, однако подняло Балкова в сыскарскую стойку.
– Сережа, в фильмах показывают ваши отмычки. Не стесняйся, отопри.
– У меня ничего подобного нет.
– Ломай!
– Не имею права.
Я начала бросаться на дверь. Психоз заразителен. Сергей крякнул, поднатужился и…
Юра Загорский с пеной на сизых губах пытался шевелиться. Или корчился в судорогах. Как мы с Сергеем не пришибли его дверью? Чудо. Пол вокруг мальчика был мокрым и липким. Он умирал.
Балков ловко повернул Юру на бок, я неверными пальцами запихнула в розетку отключенный телефонный шнур и вызвала «Скорую».
– Предупреди, что менты контролируют срок прибытия…
Я предупредила. Срок выбрали минимальный.
– Не довезем, круто ширнулся, – вздохнул молодой медбрат, возясь с капельницей. – По несколько раз в сутки маемся с наркоманами. Вы еще позвонили, другие уползают от подыхающего.
А минут на двадцать раньше нельзя было?
– Нельзя! – крикнул Балков.
Я впервые слышала его крик. Он забубнил в трубку какие-то объяснения.
Позвал меня:
– Поля, Виктор Николаевич на проводе. Я предупредил, что ты не в себе.
Вик был мягок и нежен. Чаровал нарочито ровным тоном. Я истерически сообщила ему:
– Его убили наркотиками, он предсказывал. Кто?!
– На идиотские вопросы не отвечаю, – вспылил Измайлов.
Я словно очнулась после обморока.
Нервные клетки у ментов были на исходе. Но Вик обуздал страсти и снова заговорил спокойно. Мне надлежало отправляться с Юрой в больницу и дожидаться в его палате дежурного милиционера.
Сергею дозволялось пошарить в ящиках и шкафах Загорских. Потом к телефону позвали доктора. Тот заявил:
– Не сам он себя колол, товарищ полковник. Доза лошадиная, я не видел таких рисковых. Вены у мальчишки сносные, должен был четвертью вколотого обходиться, а то и меньше. Разве что самоубийца. Но счеты с жизнью они чаще сводят, когда наркотика нет. А у этого – Клондайк. Да, главное, следы на запястьях и щиколотках, будто связан был крепко. Когда убедились, что загибается, развязали.
Я представила связывающую Юру… Вешкову… По извилинам не проходили мысли такого сорта. Вспомнились ее выступления о необходимости курсов, где наркоманов научат стерилизовать шприцы, оказывать друг другу первую помощь при передозировке. И организовала ведь она этот ликбез, заставила коллег проводить занятия бесплатно. Есть предел цинизму, даже моему. Я не рассказала Вику о своих утренних подозрениях, отнесла их к помутнению рассудка.
Меня заторопили – Юра уже лежал на носилках – белый, с заострившимся носом и черными веками.
– Жив? – спросила я.
– Пока жив. Поторопимся, у нас реанимационная машина. Скоро прояснится, не в рубашке ли малый родился…