– Ну ты и дурень, Джереми! – неожиданно сказала его сестра.
Он вскинул голову – нисколько не оспаривая ее заявление, а просто желая получить дополнительные разъяснения.
– Я говорю – дурень ты, братец. Простофиля. Как ты думаешь, чем я занималась все эти три года, пока вы в своем колледже катались на лодках и весело проводили время? Я думала!
– Я тоже, но ничего хорошего из этого не вышло. Думать – бесполезно.
– Да, если только этим и ограничиться. Но я не только думала, я еще и действовала. Я разговаривала с Реджинальдом и предложила ему свой план, а он его одобрил.
– Ты всегда была очень умная, Долл, тебе достались все мозги, а мне – только рост и мускулы, – печально согласился Джереми.
– Ты даже не спросишь, что именно я придумала? – голос Дороти прозвучал резковато, потому что бесхитростный Джереми коснулся больного вопроса: ее роста.
– Так я и жду, когда ты расскажешь.
– Ты должен пойти на службу к Реджинальду.
– О боги! – простонал Джереми, закатывая глаза. – Куколка, мне это совсем не нравится!
– Замолчи и выслушай меня до конца. Ты пойдешь на службу к Реджинальду, и он будет платить тебе сто фунтов в год, так что жить ты можешь в другом месте, если не нравится оставаться здесь.
– Но мне не нравится эта служба, Долл! Я ее ненавижу, это дьявольское дело.
– Хотелось бы мне знать, какое право вы имеете так говорить, мистер Всезнайка! Позвольте вам напомнить, что многие люди – куда лучше и умнее вас! – вполне довольны тем, что зарабатывают на жизнь в адвокатской конторе. Я так полагаю, что честный человек будет и честным юристом, как и во всякой другой профессии!
Джереми с сомнением покачал головой.
– Все юристы – кровососы! – сердито сказал он.
– Значит, будешь сосать кровь! – решительно сказала его сестра. – Послушай, Джереми, не будь свиньей и не расстраивай мой план! Если ты провалишься в глазах Реджинальда, он больше палец о палец ради тебя не ударит. Ты ему не нравишься, ты прекрасно это знаешь – и он с удовольствием устроит тебе разгон, если у него будет для этого повод. И где ты в таком случае окажешься, хотела бы я знать?
Джереми затруднился ответить, где он окажется, поэтому Дороти продолжала:
– Считай это временной работой, в любом случае. Кроме того, подумай вот еще о чем: Эрнест собирается стать адвокатом, и если ты откажешься сейчас, а с Реджинальдом что-нибудь случится, некому будет помочь Эрнесту в конторе, а я знаю, что это для адвоката главное.
Последний довод Джереми признал самым весомым аргументом.
– Я буду самым странным клерком на свете, – печально вздохнул он. – Почти таким же, как дедушка. Как он поживает, кстати?
– О, как обычно – пишет, пишет и пишет целый день. Он думает, что так быстрее окончится срок его службы. Завел себе новую трость и отметил на ней все месяцы и годы, какие ему осталось служить – маленькие обозначают месяцы, а длинные – годы. Осталось восемь или десять больших зарубок. Каждый месяц он зачеркивает одну короткую. Ужасно это все… Ты же знаешь, он считает Реджинальда дьяволом и ненавидит его. Как-то раз у него не было работы в конторе, и я застала его за рисованием – он рисовал Реджинальда с рогами и хвостом, такие ужасные рисунки… и мне кажется, он таким и видит Реджинальда. Еще он все время рвется отправиться верхом, особенно ночью. Только на прошлой неделе его нашли в конюшне – он уже седлал серую кобылу, ту самую, на которой иногда ездит Реджинальд, ты знаешь. Когда, ты говоришь, Эрнест возвращается? – добавила девушка после недолгой паузы.
– Я же сказал, Долл, – в следующий понедельник.
Дороти помрачнела.
– О, мне показалось, ты сказал – в субботу…
– Зачем тебе это?
– Только чтобы успеть приготовить его комнату.
– Да она готова, я вчера туда заглядывал.
– Чушь! Что ты в этом понимаешь! – Долли вспыхнула. – Уходи, мне надо пересчитать простыни, а ты мне мешаешь.
Джереми спрыгнул со стола, на котором сидел, свистнул Нейлзу, который был теперь старым и умудренным опытом псом, и отправился на прогулку. Некоторое время он шел, засунув руки в карманы и уставившись себе под ноги, размышляя о своей незавидной судьбе и представляя себя в образе клерка, постоянно находящегося под назойливым и недружелюбным взглядом мистера Кардуса. Внезапно он заметил двух дам, стоящих всего в нескольких ярдах от него на самом краю обрыва. Джереми уже собирался развернуться и поскорее удрать, поскольку не выносил дамского общества и считал в глубине души – впрочем, ни с кем этим мнением не делясь, – что женщина есть корень всех зол на свете. Однако его заметили, и он счел подобное стремительное отступление невежливым.