Этот ублюдок может прогуливаться прямо рядом с нами, подмигивать, а мы ни хрена не сможем сделать, - заметил Бувер. - Пока не отрастим себе яйца...
Мелоун бросил на него жесткий взгляд и покачал головой.
- Вы когда-нибудь видели этого парня? - спросил Бувер, чтобы сменить тему, о которой все знали, но никогда не говорили вслух.
- Ага, пару раз. Говорят, он курсирует между Пуласки, Нью-Йорком и Джерси. Когда он здесь, то останавливается в особняке Кодилла со своей женой...
- Марши Кодилл, - подтвердил Бувер. - Этот союз был заключён на небесах. Самая красивая в городе стриптизерша выскакивает замуж за гребаного дона.
- Именно там он ее и встретил. Она работала в том стрип-клубе с 16-ти лет, а потом купила это чертово место, когда ее отец помер и оставил ей все права на минералы и деньги.
- Думаете, Марши как-то связана с героиновым бизнесом Винчетти?
- Неа. Она просто смазливая "дырка", - Мэлоун был уверен, что при всей своей привлекательности Марши Винчетти была непроходимой дурой. - Слышал, что какое-то время они проводят в Особняке, но в основном живут в элитном таунхаусе под Ньюарком. Не часто вижу Марши, после смерти ее ребенка. Ее первая дочь, та мелкая сопля Бекка, постоянно живет здесь, пока ходит в школу. За ней присматривает служанка.
- Идут они все на хрен, - фыркнул Бувер, скрестив руки. Он с отвращением смотрел на нанизанную на кол собачью голову. - И теперь у нас это. Один из парней Винчетти... убивающий щенков...
- Где само туловище собаки?
- Чувак бросил остальное на заднем дворе, возле двери. Он всегда насаживает голову на кол на переднем дворе, а остальное оставляет на заднем, так чтобы когда "ковбои" будут сваливать, они тоже это увидели. Сдирает с шавки шкуру и распарывает брюхо. Мило, да?
- И ты отлично знаешь, что бедный щенок был еще жив, когда все это с ним происходило. - Мелоун снова покачал головой. - Какой же урод способен на такое?
- Как сказали федералы, наверное, какой-то дилер из Венесуэлы - именно оттуда идет тема с собачей головой. Черт, они, наверное, собак едят в этом своем сраном коммунякском гадюшнике.
Мэлоун все глубже впадал в уныние. Он не мог отвести взгляд от собачей головы. От этого крохотного белого пуделька.
- Чья это собака?
- Эделин Паркер...
- Черт!
- Она там уже все глаза выплакала.
- Я поговорю с ней. Попытайся разогнать остальных зевак, - И затем Мэлоун с удрученным видом направился к толстой, широколицей старухе, громко рыдающей во дворе.
- Ей-богу, Эделин, мне невыразимо жаль вашу собачку, - начал, было, он.
Старуха была безутешна. Ревела так - благослови ее Господь - что Мэлоуну хотелось дать этой неприятной синеволосой старухе крепкого пинка под зад.
- Найдите злодея, который сделал это с моей маленькой Флуффи! Найдите его, шеф! В противном случае, я использую все свое влияние, чтобы больше никогда не допустить вашего избрания.
Ну, вот, началось. Мэлоун положил ей руку на плечо и попытался увести в сторону ее дома. - Мы обязательно найдем его, Эделин. Даю слово. И когда найдем... он дорого заплатит.
- О, чушь! - проворчала Эделин. - У вас, полицейских, в последнее время кишка тонка, чтобы сделать что-то правильно. Нет, нет. Не как в старые добрые деньки. Если б у вас были яйца, как у настоящих мужиков, вы поймали бы этого монстра и прикончили! Но, нет, нет, вас будут больше беспокоить его гребаные права, Чтобы он обязательно получил справедливый суд. Все, кто мучает щенков, сами должны мучиться!