- Да, - угрюмо ответила она. - Через интернет...
- Самая офигенная технология, - с благоговением произнес Хелтон. - Она послала фильм Поли через свой "компутерный" ящичек, в котором даже нет проводов.
- Нет проводов? - ошарашено спросил Микки-Мэк. - Как такое возможно?
- Просто... не берите в голову, - сказала Вероника. - Это волшебство.
- Ух, ты!
Когда блондин закончил оттирать пол, он с некоторым облегчением выдохнул и...
О, ради всего святого!
... принялся тереть свою промежность.
- Я вот, что скажу, дядь. Это был самый клевый "кончун", который я когда-либо... -
Хелтон направил на него палец. - Замолчи. Затем он посмотрел на что-то, стиснул зубы и...
ШМЯК!
... влепил Микки-Мэку оплеуху.
- Срань господня, дядя Хелтон! За что ты меня все время бьешь?! - взвыл парень, держась за висок.
- Я же сказал отчистить тут все! Нельзя, чтобы Вероннерка видела что-то, что могло ее расстроить! - Хелтон схватил несколько бумажных полотенец, затем присел перед лежащей на металлическом полу электродрелью.
Веронике хватило одного взгляда...
На конце дрели был закреплен странный полый цилиндр, обрамленный по краю зубьями пилы. С него капала кровь. Хелтон очень быстро протер его.
Не хочу знать, не хочу знать... - пыталась оставаться в неведении Вероника.
- Где другой мужчина? Темноволосый?
- Это мой сын, Думар, - отозвался Хелтон.
- Ага, - пискнул Микки-Мэк. Он продолжал потирать себе промежность. - Думар скоро вернется. Он должен избавиться от...
ШМЯК!
- Ек-макарек, дядь! Больно же!
- В следующий раз я просто разобью тебе твою тупую башку, парень. Держи рот НА ЗАМКЕ. - Он вытащил что-то из полиэтиленового пакета. - Вот, Вероннерка. Поешь... - Он, прищурившись, посмотрел на маленький пакетик. - Какие-то там "овощные чипсы".
Она с ужасом посмотрела на предложенный пакетик.
- Я не хочу "овощные чипсы", Хелтон! Я хочу домой! Хочу к Майку!
Хелтон хрипло усмехнулся.
- А, в смысле, к тому глупому парню. Дорогуша, тот нахальный мальчик не достоин тебя.
Микки-Мэк скривил рот в ухмылке.
- Похоже, она по уши в него втрескалась...
Вероника собиралась, было, возразить. Но тут...
зазвонил телефон.
Хелтон и Микки-Мэк напряглись.
- Это, должно быть, Поли, - сказала Вероника.
Хелтон недоуменно посмотрел на крошечный телефончик.
- Едрен батон! Я забыл, как отвечать!
- Хелтон, просто раскройте его! - со злостью бросила Вероника.
Мужчина неуклюже раскрыл телефон. Поднес его к уху.
- Алло?
С такого расстояния Вероника ничего не могла разобрать, но она слышала раздающийся из телефона чей-то очень пронзительный крик.
- Да? - изумленно произнес Хелтон. - Что ж, думаю, это здорово, ты, городской говноед...
Снова крик из трубки, затем Хелтон сказал:
- Ну, тогда давай, козел. Вы сопливые городские педики понятия не имеете, с кем связались... - Затем он повесил трубку.
- Это был Поли, дядь?
- Ясен хрен, он. И он злее, чем питбуль с мошонкой полной блох! - Хелтон наклонился и чмокнул Веронику в щеку. - Вероннерка? Ты - настоящий гений!
- Значит, Поли посмотрел ваш фильм, - догадалась она.
- Ну, да...
- ИИИИИИИИ - ха! - обрадовался Микки-Мэк. Затем в задний отсек забрался Думар, и когда он услышал новости...
- ИИИИИИИИ - ха!
Все трое принялись улюлюкать, прыгать и шлепать друг друга по рукам. Грузовик качался от топота их обутых в башмаки ног.
- А знаете, что этот городской педик сказал мне? - взревел Хелтон. Он сказал, что объявляет нам ВОЙНУ!
Шлепки руками и хриплое улюлюканье возобновились.
- Он хочет войны, пап?! Мы покажем этому уроду войну!
Хелтон был так счастлив, что лицо у него покраснело. - Это нужно отпраздновать! - А затем он извлек из другого пакета бутылку со спиртным. - И пусть это дешевое помойное пойло, главное - я украл его у него! - Хелтон пустил бутылку по кругу. Надпись на этикетке гласила: "ДЖОННИ УОЛКЕР БЛЮ - 40-ЛЕТНЯЯ ВЫДЕРЖКА".
Но Вероника, казалось, просто сидела и кружилась в этом постоянно ускоряющемся калейдоскопе безумия.
- Хелтон! - окликнула она.
- Да, дорогуша? О, хочешь глоточек?
- Не хочу я глоточек! Вы сказали, что если я отправлю фильм Поли, вы отпустите меня!
Он посмотрел на нее со всей искренностью.
- О, дорогуша. Я же сказал, что мы отпустим тебя... - А затем его брови взметнулись вверх. - Просто... не так скоро. Мы только начали мстить Поли, и ты ненадолго нам потребуешься, с твоей "ком-петенсыей". - Он рассмеялся. - Нам нужно, чтобы ты отправила Поли гораздо больше фильмов.
Вероника заплакала.
- Ну, ну, дорогуша. Не расстраивайся. - Он снова протянул ей хрустящий пакетик. - Вот. Поешь... "овощных чипсов". Они сразу поднимут тебе настроение.
Глава 8
1
По Клэг-стрит шла троица - "Гильза", Мендуэз и Сунг. "Гильза" - со своим допотопным "бумбоксом" на плече. Он зажигал под новейший компакт-диск "При-Постер-Эз", которых особо уважал, поскольку у них были рождественские песенки в стиле "хип-хоп".
- Зацените, дружбаны, - сказал он, пританцовывая, и добавил громкости:
"У оленя Рудольфа был шнобель блестящий, такой, что светился, как фонарь настоящий. Другие олени над ним смеялись, обзывали по-всякому и издевались. Беднягу Рудольфа гнали взашей, словно пса шелудивого, полного вшей..."
- Выключи это дерьмо, - проорала со своего порога какая-то старуха. Бандиты повернулись, чтобы цыкнуть на нее, но продолжили путь, заметив в руках у женщины помповое ружье. "Гильза" выключил музыку.
- Черт. Старая белая сучка не догоняет дух Рождества, - посетовал он.
- Ага! - согласился Сунг. - Никакого Рождественского духа!
- Блин, навалю ей сегодня во дворе здоровенную кучу, - пообещал Мендуэз.
- Пошли они все на хрен. - "Гильза" задрал вверх большие пальцы рук. - Не позволим ни одной засранке портить себе настроение, у-гу.
Лунный свет покрыл глазурью старую улицу, раскрасив убогие домишки. Рождественские огоньки мигали в чередующихся окнах, а с одного неухоженного двора махал пластиковый снеговик. На протянувшихся над головой проводах болталась пара кроссовок.
- Черт, да, блин. Попробуем продать еще "герыча", - сказал Медуэз, разглядывая растрепанную тень возле телефонного столба.
- Толкнем, братан.
- Да, братан!
Тощая белая наркоманка с пустыми глазами заковыляла вперед, протягивая 20-долларовую банкноту. Ее руки походили на кости, выкрашенные в цвет топленого свиного сала, и были отмечены следами уколов, напоминающими дорожки из черного перца. Мендуэз сунул ей в руку пакетик с героином, затем, как при карточном фокусе, банкнота оказалась у него в руке.
- Покупай "герыч" только у нас, хорошо, женщина?
- О, да, мужик, - заверила его тощая. Она была одета в какую-то рвань.
- Никогда не покупай ни у каких гребаных "ковбоев", хорошо? Потому, что иначе, - Мендуэз покачал головой. - Тебе "трындец".
- Не, не, никогда не буду, мужик, - заверила "наркоша", ковыляя прочь. Она поправила впившиеся швом в задницу истлевшие джинсы.
- Спасибо, мужик.
- Эй, девочка! - окликнул ее "Гильза". - Счастливого Рождества, у-гу!
Все ударили по рукам, когда Мендуэз вернулся к группе.