Прежде чем кто-то из них успел сделать шаг в сторону двери, крепкие руки схватили их и скрутили с небрежной легкостью.
- Ну, что, привет, городские, - поздоровался тип, держащий Брайса.
Тот, который схватил Оги, захихикал. - Рад, что заскочили!
Брайс и Оги извивались, правда с нулевым успехом. Руки у них были зафиксированы, спины пронзили невидимые копья боли.
Брайс повернул голову к Оги.
- Я знал, что что-то здесь не так!
Оги продолжал сопротивляться.
- Отпусти меня, ты, здоровенный деревенский урод!
"Здоровенный деревенский урод" рывком притянул Оги к себе, так что его рот оказался в паре дюймах от уха Оги.
- О, мы тебя отпустим... когда с тобой разберемся! Верно, Клайд?
- Конечно, Хорейс. Эти мальчики обосрут свои городские труселя еще до того, как все кончится!
Это вызвало всеобщий смех, в том числе у Сары Мэй. Дверь, скрипнув, захлопнулась у них за спиной.
- Брайс, мы в полной жопе, - прохрипел Оги.
- И не говори. - Он прекратил сопротивление. Ему казалось, что его лопатки вот-вот прорвутся сквозь кожу.
Все это время стоящие в ряд посреди комнаты люди продолжали смотреть на то, что было скрыто от взгляда Брайса и Оги. Они не отрывали глаз от этого ни во время появления посетителей, ни когда их крутили. По другую сторону от них продолжал раздаваться тот влажный звук: ТУК! ТУК! ТУК! ТУК! ТУК!
- Полегче с моими руками, ты, деревенский сукин сын! - рявкнул Оги. - Что это за шум? И что это за хрень?
- По-моему, я знаю... - прохрипел в ответ Брайс.
Клад произнес у него из-за спины:
- Мэр? Почему бы вам с "Пузом" и Такером не отойти в сторону, чтобы нашим друзьям было видно?
Имон, "Пузо" и Такер, наконец, повернулись, чтобы поприветствовать вновь прибывших.
Черт, сколько же там этих уродов? - задался вопросом Брайс. Оба парня, держащие их с Оги и двое наблюдателей были абсолютно одинаковыми.
Имон выглядел мрачным, но те, кого звали "Пузо" и Такер пребывали в хорошем расположении духа, на лицах у них были "приклеены" зубастые улыбки. Зрелище четырех близнецов не долго удерживало внимание Оги, поскольку потом он, наконец, увидел то, было скрыто толпой.
- Брайс. Боже мой. Он... он... - Оги широко разинул рот, пытаясь подыскать слова.
Став свидетелем подобного зрелища чуть более часа назад, Брайс понимал, что эта потеря речи полностью отражает увиденное. Так или иначе, Кларк находился здесь. Лежал привязанный к столу, со спущенными штанами. Область гениталий покрывала вязкая, похожая на смолу субстанция. Но это не могло полностью затмить причиненное ему тошнотворное увечье.
Его яйца лежали на столе!
По крайней мере, то, что от них осталось. Они выглядели расплавленными, и были соединены с мошонкой нитью, похожей на растянутую карамель. Казалось, что Кларк был еще жив. Голова у него была приподнята и тряслась, будто парни из "Сканнеров" собирались взорвать ему череп, а лицо было искажено в гримасе жестокой боли. Золотая цепочка подпрыгивала у него на груди, изгибаясь и выпрямляясь. Глаза у него были все еще открыты, невидящий взгляд был направлен в сторону Брайса и Оги, только куда-то им за спину. Иллюзию жизни портили руки Логера, которым он поддерживал голову Кларка за уши, одновременно долбя тазом ему макушку, что было бы невозможно, если б в черепе не было выдолблено отверстие размером в несколько дюймов. Заметив новых зрителей, он отстранился настолько, чтобы им было видно окровавленный ствол его члена, напоминающий руку новорожденного, торчащую из утробы матери. Затем он снова погрузился в просверленное отверстие, вздохнув от наслаждения, и вскоре снова нашел свой ритм. Выражение максимальной сконцентрированности на его лице странным образом походило на страдальческую гримасу Кларка. Тот ужасный влажный звук возобновился: ТУК! ТУК! ТУК! ТУК!
- Это называется "головач", - сказал Брайс, сглатывая желчь. - Так здесь мстят.
Имон кивнул, сложив руки, будто наблюдал за ручным трудом.
- И вы, парни, знаете, за что мы мстим. Даже не представляйтесь, что не знаете. - Он повернулся к Саре Мэй и добавил: - Молодец, что привела их сюда.
Сара Мэй ухмыльнулась, покраснев от похвалы.
- Это было несложно, дядя Имон.
Она перехватила взгляд Брайса и подмигнула ему, но улыбка ее была уже не соблазнительной, а садистской. Сара Мэй снова переключила свое внимание на Логера, который долбил Кларка, словно мясной поршень. Она стонала, а нижняя губа у нее подрагивала. Затем принялась ласкать себе груди, возбуждая соски большими и указательными пальцами. Облизнула губы.