Страшных штук у народа людей хоть отбавляй. В этом деле они мастера, никуда не денешься. Но самая страшная все-таки — «зубоскал». Похож на простой бронеход, только много тяжелее. Жуткое, вонючее железо. Причем броневое железо такое толстое, что даже не слышно, есть там кто-то внутри или он сам по себе, напрямую своим богом Железа управляется. Целая гора этого железа, и она еще движется. Порой так движется, что диву даешься. Догнать с ходу можно только рывком. Не успел — бессмысленно, только пыли зря нахлебаешься. Задохнешься, обчихаешься в этой пыли. И где только берется? Только что была чистота — любо-дорого смотреть, — трава по шею, даже запахи приятные пробиваются через человеческую вонищу, а теперь… Все выворочено наизнанку, травка не просто полегла — ее словно большой тигропитон слизал подчистую, не иначе.
А еще этот их «зубоскал» так чадит, так воняет, что, сколько ни внюхивайся, не почувствуешь, как внутри живые человеческие сущности сидят. Бывает до семи враз понапихано. Как умещаются — неясно. Может, народ людей все-таки тоже вышел из пещер и им там, в сумерках приборных, по кайфу таиться завороженными? Может, не прав старый блохастый Рурук, что люди сошли с деревьев и просто забыли, как залезать обратно на ветки?
Только люди и правда хитрые, что те макаки. Если б сразу «зубоскал» этот в полной красе показали, как он шпарит через свежепосаженный лесок напропалую, кладя деревца на лопатки по четыре враз, как неожиданно замирает на месте и ахает своей пушкой, как на пятачке вертится, что тот шмель-лесовик. Порой ствол для ракетной утвари, такая бамбулина, что чуть ли не голову круглую можно всунуть: конечно, была б охота смотреть всю эту гладкость, маслом нашлифованную. Но люди хитры. Вначале — только макеты. Подумаешь, стоит деревянная хижина дурацкого вида. Если живенько под нее залезешь, то кусок мяса дадут. Особо бестолковым, типа Паленой Спины, тем вообще кость сразу под хижину. Паленая Спина, которого народ людей кличет Роу-Po, вообще думал, что под теми досками кости и крылышки куриные сами собой вырастают, типа как подарочек от Большой Мягкой Лапы из Пещеры. Людям потом даже в обратку его перетренировывать пришлось, чтобы бежал под этот дубликат «зубоскала» только по приказу, а не сразу, как увидел.
Само собой, из малой стаи — команды, если по-человечьи попугаить — никто не догадывался, что это просто модель в натуральную величину. Тут наши сущности оказались ничуть не лучше безмозглых, бессущностых собак, которых подобным трюкам спокон веку учат. Их еще многому учат, и подолгу. Наши такое с ходу усваивают. Задумаешься порой, кто умней. С любым из малой стаи за два кусочка говядинки — раз, и готово; разве что с Роу-Ро возня, что с примитивной породой. А собачку, ту пока выучат, так ведро вырезки изведут, не говоря про сахарок. Благо, хоть наши пещеры помнящие сущности за сахарный кубик ни в какую не полезут. Все ж собаки хоть и родственники, но дальние — седьмая вода на киселе. Сахарок наши сущности, в отличие от длинномордых примитивов, не лузгают. Не усваивается он в нутре сущностей, что ли? Добротный отличительный признак, надо полагать. Еще не хватало кусковую белизну на задних лапках клянчить.
Так вот, никто из малой стаи знать не знал. Не то что молодь месяцами после, которую наши сущности сами могли уже личным примером «Делай, как я!». Наши шерстистости, что щенятки молоденькие, все как на подбор, ни сном ни нюхом. А оно вот как. Вначале под деревянный макет, потом под него же, но катящийся по каким-то шпалам, дальше — под горячущую железную плиту. Ползешь, уши прижав, носовые щели сузив, и чуешь нюхательными нервами запах паленой шерсти — это твой загривок уже дымится. Конечно, потом не кусочек жеваного мяса, а полноценный отвесок или рыбка свежая — налетай. Но загривок чешется. И даже новый обычай, кичиться друг перед дружкой, у кого из сущностей этот самый загривок более лыс. Понятно, что у Роу-Ро Паленой Спины. Ну потом, наконец, и настоящий «зубоскал». Вначале, как водится, стоит себе с охлажденным нутром, никого не трогает. Протолкнешься под него и радуешься, что от солнцепека схоронился. Почти как в родной, забытой пещере. Лафа просто, как попугаят в народе людей.
Но это только очередной первый этап. Потом «зубоскал» еще покоится, но уже урчит движками, периодически взревывая. Собачина за сахарок, а круглоголовая сущность — за рыбку с чешуйками, лезет под эту жуткую железяку. Дальше — больше, понятно. Это теперь понятно, или, например, щеночкам, которые пришли позже, потому как им растолковали старшие сущности, а тогда — ничего не ясно, везде непонятно.