Двухэтажный «крил» стопорится наведенными автоматами на раз. И мы наблюдаем доселе ненаписанную картину маслом «С вещами на выход».
Мамы с дитятками, старички с палочками и старухи с мешками – это все тормоза только для сопливых очкариков довоенных лет. Ныне все эти сопли в окаменелостях с радиоактивным душком. Ребятишки Маргита Йо работают в отношении пассажиров наподобие пылесоса. То есть, сами никого почти и пальцем не трогают – держат дистанцию. А народ прет из дверей наперегонки. Конечно, детишки ревут навзрыд, а некоторые мамы в истерике. Но все это фон, он даже не ложится на холст. Хлястнуть прикладом приходится разве что водителя, да и то после уточнения у Шоймара, требуется ли он по делу или обойдемся своими силами.
Через очень короткое время в составе экспедиции дополнительная мощность в четыреста киловатт. Массаракш и еще раз массаракш! Наш поход начинается с открытого ограбления. Причем, в собственной стране. А ведь впереди чужие территории.
Толи еще будет!
19. Доктор Дар Гаал. Приписываемые дневники.
– Будем стоять два… Пожалуй, одних суток хватит, – сообщил Жуж Шоймар.
– Что значит «стоять»? – поинтересовался Чаба Унасло, наш ручной журналист и наш пропуск в вечность.
– Карантин! – объявил Шоймар безапелляционно. – Где Гаал? Нет, не палеонтолог. Где… А, вот вы, доктор! – И снова ко всем: – Наш штатный доктор все растолкует. Разбиваем лагерь! Не теряем время! Маргит, друг мой, организуйте, пожалуйста.
– Какой еще карантин? – спросил я Шоймара, когда он увлек меня несколько в сторону от толпы.
– Тс-с! Дар. Идите сюда.
– Что тако…
– Это действительно карантин, доктор Гаал, – прищурился Жуж Шоймар.
– В честь чего? – поинтересовался я на полном серьезе. – Я бы понял, что-то о карантине, если бы мы возвращались. Тропики, то, се. Мало ли какую заразу можно приволочь из джунглей. Но сейчас? Мы же только день как из новой столицы и мы…
– Доктор Гаал, сколько разных пилюлей противо-бактерицидного действия мы напринимали в последнее время, помните?
– Еще бы не помнить? – удивился я. – Я же врач экспедиции. Я все сам фиксировал.
– Ну вот, – кивнул Жуж Шоймар. – В эти сутки все это комплексное воздействие проявит себя. Организмы наших людей ослаблены, некоторые будут переносить прививки достаточно тяжело.
– И что? Все в одно время что ли? Что вы затеяли, господин Шоймар? Почему не согласовали со мной? Это ведь я отвечаю за здоровье вверенн…
– Уймитесь, доктор Гаал! – со сталью в голосе распорядился Шоймар. – Что я вам буду объяснять? Я сам не очень в курсе. Но мне были даны вполне ясные рекомендации. Мы должны стоять сутки, может даже двое. Будет зависеть от обстановки. А вам, доктор Гаал, просто следует сообщить нашим людям, что все в норме. И что это действительно карантин. Или там, пост-карантин, вызванный воздействием прививок и лекарств. И постарайтесь делать свою работу убедительно, доктор Гаал. А сомнения свои оставьте при себе. Все эти сомнения по поводу моих распоряжений. Я, Жуж Шоймар, начальник этой экспедиции, и именно я, только я, за нее отвечаю. И я вам говорю, в ближайшие сутки будет некоторый кризис по вашей части, доктор. Да-да, именно по вашей. Вы поняли, что от вас требуется, Дар Гаал?
– Вроде, да, профессор Шоймар. Вроде как, да.
– Вот и займитесь своими делами. Когда расставят вашу палатку, начните активную деятельность. Повальное измерение температуры, давления. Ну, вам-то лучше знать. Можете и анализы собрать, только вот… Не слишком увлекайтесь, Дар. Насколько я ведаю, кризис скажется на всех. И вы сами не станете исключением.
– Что за кризис все-таки? – спросил я снова. – Может, нам с пищей дали вакцины, о коих я не в курсе?
– Подойдет, Дар, – натянуто выжал улыбочку Шоймар. – Можете размышлять в этом ключе, если уж вам обязательно требуются объяснения. Только не впутывайте в свои теории заговора остальной личный состав. Пусть, хотя бы для них, это будет обыкновенным карантином. Все понятно, доктор Гаал?