Что еще надо отметить, так то, что наши военная бюрократия зря не пользует новинку вовсю. Кремневую, или, как величает ее Дам Залата, «полупроводниковую» штуковину вполне можно ставить на конвейер. Я не специалист, но исходя из прошлого опыта, вижу, что ломается она значительно реже, чем обычная ламповая станция. Да, и с этим ноу-хау бывает, видимо, потому как два наших радиста иногда колдуют с отверткой и паяльником, развинтив ящик на десяток модулей. Однако редко, весьма редко.
В общем, все эти наблюдения явно от безделья. В ожидании грядущего путешествия по Красной Змее на пароходе, я несколько расслабился. Лечить пока, слава Мировому Свету, некого. И кстати, в грядущем походе, у меня, оказывается, еще и поубавится потенциальных клиентов на врачебные услуги. Четверых из отряда мы оставляем тут, в Новом Бракуде, вместе с нашей колесной техникой. Потому как, в связи с коренной перестройкой маршрута, она нам покуда незачем, да и не влезает она вся на местное суденышко.
Кому как, а мне это внушает определенную уверенность в завтрашнем дне. Наш начальник отряда все же думает о том, как мы вернемся обратно. Это очень хорошо. Конечно, определенные сомнения в сохранности имущества возникают. Все же бензин и прочее в здешних местах жуткое богатство, а всего четверо охранников? И к тому же, только один гвардеец – он за старшего – а остальные двое те самые водители «Скоробеев», плюс один гражданский, из вспомогательного персонала. А ведь вокруг народ такой, что палец в рот не клади. Правда, оружия и патронов им оставили вволю. Сдаваться в плен, в городе, в котором главным пунктом товарообмена значатся рабы, будет только сумасшедший. Так что может наши и отобьются, и имущество сохранят.
Кстати, в том, что колесная техника несколько месяцев постоит без нас на открытом воздухе, есть положительный момент. Грузовики, прицепы, бронеходы и бус пройдут дезактивацию автоматическим образом, за счет полураспада радионуклидов.
Разумеется, остающимся я припас изрядный пакет медикаментов, с подробнейшими инструкциями по применению. От передозировки, по крайней мере, они не умрут.
И кстати, на счет того, что работы у меня убавится. Вообще-то, это касательно людей, пациентов у меня убудет. Причем, по старой интеллигентской привычке, объединяя в понятии люди и нас, и наших прикупленных подневольных. Но ведь отныне кроме людей у нас появились еще четвероногие. Пятнадцать крупных собак-носильщиков, вот сколько мы прикупили, при вторичном походе на рынок. Всю эту свору будем грузить с собой на корабль, и всю дорогу кормит совершенно зазря. Работать собачкам предстоит уже после, когда мы все-таки где-то и как-то сойдем на сушу.
Между прочим, тут у нас первый прокол. Господин Шоймар вообще-то планировал прикупить не простых собак, а все-таки голованов. Во-первых, они более крупные и выносливые, а во-вторых, джунгли Топожвари-Мэш – это их родные края, и потому они куда устойчивей к местному климату и всяческим паразитам. Однако, как назло, ни одной круглоголовой псины мы на Собачьем рынке Нового Бракуда не встретили. Причем, на наши расспросы, некоторые торговцы блеяли что-то неказистое, насчет того, что последнее время поголовье голованов как-то поредело. Дикие, мол, повывелись, а с давно одомашенными тоже что-то не в порядке. По их россказням, одомашенные голованы вообще поразбегались. Темное дело, какое-то.
Мне лично даже обидно. На кой ляд я послушал Жужа Шоймара и кучу вечеров пропотел над глупыми монографиями по этому круглоголовому виду? Знания не пригодятся. Разве что там, в сельве Топожвари-Мэш, ежели нам все же встретятся дикие особи.
32. Доктор Дар Гаал. Приписываемые дневники.
Судно движется ели-ели. Да и движется ли вообще? Если б какая-то лягушка целенаправленно скакала вдоль берега, она бы нас обогнала. Запросто. Учитывая, что мы вроде как плывем по течению, вообще непонятно, есть ли у «Жебештьена Шо» винты, или чадящая тарахтелка жрет мазуту просто так. Точнее, что это я: «мазут»? Мы погружаемся в прошлое. В деле исключительно дрова, порой вперемешку с более ценной фракцией – углем.
«Жебештьен Шо» – это в честь владельца – он же капитан. Глядя на давно не видевшие краски борта уже и неясно, хотел ли сам Жебештьен прославить себя или все-таки унизить. Понятно, что судно досталось ему в личное пользование уже после распада Империи. Раньше, наверное, именовалось как-нибудь похитрей. Трофей, подобранный где-то в опустевшем после бомбардировки (дай Выдувальщик, что б не атомной) порту. Или там, захваченный пиратским образом, прямо в процессе хода из пункта «А» в пункт «Б». И тогда команду и пассажиров за борт, возможно даже, в угоду гуманизму, избирательно. А что? В процессе БМАД и после случалось и не такое. Поскольку привычный миропорядок рухнул, в пределах Сферы Мира стало дозволено всё.