– Мартин, помолчи еще три минуты, иначе рискуешь получить подгоревший тост.
Угроза возымела действие, но сразу, как только я накрыл стол, он вернулся к теме.
– Да не так, чтобы очень, – вынужден был признать я. – Подобно медсестре-детективу из романов Шила, я мечтал о полном раскрытии дела, но в отличие от нее не смог даже вспомнить символ-каламбур, намекающий на возможное решение загадки. К тому же я склонен думать, что вся эта история была так или иначе связана с китайскими одеяниями и длинными седыми бородами[75]. А теперь, Мартин, будь хорошим мальчиком и расскажи мне ВСЁ.
– Ладно, – кивнул Мартин, обильно поливая тост кленовым сиропом. – Начнем с вспомогательных деталей – это определение начинает мне нравиться все больше и больше, – а затем перейдем к решению, найденному Эшвином. Отличный тост, между прочим. Ты муку в него добавляешь? Никогда бы не подумал. Итак, повторяю, Алекс не был убит…
10. Правда исполняет стриптиз
Мартин разгладил лист бумаги и с изумлением вглядывался в него до тех пор, пока его не оторвал от этого занятия голос Лупе.
– По-моему, с ним все порядке, – говорила она. – Никаких повреждений на теле я не вижу.
Мартин повернулся и опустился на колени рядом с Алексом. Пульс у него легко прощупывался, дыхание было ровным.
– А ну-ка, Курт, помоги, доставим его в больницу.
Мужчины подняли Алекса, взяли с обеих сторон под руки и, сопровождаемые девушками, поволокли вниз. Несколько минут прошли в молчании, затем послышались стоны и невнятное бормотание сопровождаемого.
– Похоже, приходит в себя, – сказал Мартин. – Постоим немного.
Они более или менее удобно уложили Алекса на землю под деревом; голова его покоилась у Моны на коленях. Мартин, смутно припоминая инструкции, изложенные в справочнике по оказанию первой помощи, растирал ему кисти, Мона поглаживала по лбу. Курт и Лупе стояли чуть поодаль; первый, мелко дрожа, то и дело бросал взгляды на переданную ему Мартином бумагу с изображением знака виньяров.
Наконец Алекс открыл глаза и с трудом принял сидячее положение.
– Какого черта… – невнятно проговорил он.
– Слава богу, – воскликнул Мартин. – А я боялся, ты спросишь: «Где я?»
– Мартин!
– Я.
Алекс потер разламывающуюся от боли голову тыльной стороной ладони.
– Ну, где я, понять не так трудно. Где-то на холмах, надо полагать?
– Точно.
– Но в таком случае что, черт возьми, со мной случилось? Голова гудит так, словно по ней долго колотили чем-то тяжелым. А ты что здесь делаешь? И кто это с тобой? А то что-то плохо вижу; впрочем, честно говоря, не особенно-то это меня интересует. – Голова Алекса вновь опустилась на колени Моны.
– Вот и хотел бы знать, что с тобой случилось. Мы с Моной были – ну, словом, там, где были, – когда ты шел вниз по дорожке. Неожиданно раздался выстрел – стреляли откуда-то снизу, – и ты упал. Неподалеку оказались Курт и Лупе, они слышали и видели то же самое. Мы с Куртом подумали друг на друга, что злодей – один из нас двоих, ну и весело вступили в рукопашную. А стрелок, кто бы он ни был, тем временем скрылся.
Алекс, не отрывая ладони от головы, с трудом приподнялся.
– Кажется, поцарапало. Висок болит так, что приличными словами этого не выразишь. Кто это был, успел заметить?
– Нет.
– Хотя бы мужчина или женщина?
– Понятия не имею.
– Мне кажется, – перебила их Лупе, – я заметила, как кто-то бросил камень. Кто-то невысокого роста, и мне показалось – но не поручусь, – что это была женщина.
– Камень? Слушай, Мартин, что происходит? Мало того, что в тебя палят ни за что ни про что, так еще и камни швыряют…
– Камень был обернут бумагой, – сообщил Мартин.
– Бумагой? – Алекс, морщась от боли, недоуменно покачал головой. – Это что, шутка такая? – Тут его, кажется, осенило, и на лице появилось выражение страха. – Мартин! Эта бумажка! Ты ведь не хочешь сказать… – Он осекся на полуслове.
– Боюсь, то самое. Курт!
Курт послушно подошел, протянул Алексу лист бумаги и чиркнул спичкой. При свете колеблющегося пламени Мартин увидел на лице Алекса выражение, которое можно описать самым различным образом – от смертельного страха до полного безразличия. Затем его голова откинулась назад, и, кажется, он снова на какое-то время потерял сознание.
Мона участливо посмотрела на Мартина.
– Может, лучше его все-таки довести до больницы?
– Ну да. Пошли, Курт.
Но стоило им склониться над Алексом, как он сам, без посторенней помощи, хотя и с трудом, поднялся на ноги.
75
Шил, Мэтью Филс (1865–1947) – английский беллетрист, завоевавший популярность сначала как автор новелл в духе логических детективов Эдгара По, а затем романом «Императрица земного шара», прототипом главного героя которого считается китайский революционер, основатель партии Гоминьдан Сун Ятсен, а действие происходит по преимуществу в здании китайского посольства в Лондоне.