-- Знакомьтесь, это Петька! Правда, он тупой и глупый, но меня это только веселит.
Квашников даже боялся задавать следующий вопрос, но куда деваться:
-- А... вы нам его не дадите? Хотите еще треугольник нарисуем. С пятью углами.
Клоун на миг стал серьезен, глаза его приняли загадочное выражение. В состоянии "загадочности" они были сведены к переносице, а кончик языка чуточку высунулся изо рта. И не смейтесь! Именно так выглядят "серьезные" клоуны. Он даже замычал как корова, дабы предать своей мимике трагичного эпоса.
-- Э, не-не-не-не-не! Так не пойдет! Я согласен отдать вам Петьку, если... -- Наступило интригующее "если", а Вечно Веселый прищурил один глаз. -- Если вы обыграете меня в перегонки!
Трое выпускников переглянулись и покачали головой. У Контагина так и подмывало искушение покрутить пальцем у виска, но он воздержался. Вряд ли Маргарет Тэтчер воспримет это как комплимент. Квашников, главный переговорщик, почесал нос и, насколько это возможно, серьезным голосом спросил:
-- Какую же дистанцию мы побежим? Стометровку?
-- Не-не-не-не-не! Мы будем бегать от четвертого этажа к первому и обратно. Если хоть один из вас придет первым, отдам ему Петьку без сожаления!
Спустя десять секунд все четверо уже находились на площадке четвертого этажа. Хотя, нет... сейчас ее уместней называть "стартовой площадкой". Основные надежды возлагались, разумеется, на длинноногого Косинова. Впрочем, и Зомби, представитель мертвого мира, почти не сомневался, что справится с задачей. Аристарх Вениаминович, запутавшись четвертой левой лапкой в собственной паутине, странно посмотрел в сторону громоздких созданий и подумал по этому поводу: "Что-то я давно ничего не жрал! Почему не летят мухи?"
-- На старт... внимание... бежим! -- скомандовал Квашников, и четверо идиотов, расталкивая друг друга, помчались вниз по лестнице.
Клоун вырвался первым, но самое странное было даже не в этом, совсем в другом: как с него не слетают громоздкие башмаки и как не мешают движению? Впрочем, время ли философствовать? Выпускники тоже напрягли свои мышцы, и вот здесь крылась опасность -- упасть и растянуться на ступеньках. Вспомним хромого Квашникова. Поэтому бежали не в полную силу, а Вечно Веселый тем временем лихо скакал с пролета на пролет и, о чудо, ни разу даже не споткнулся. Стоя уже в подъезде, он принялся голосить:
-- Я выиграл! Я выиграл! Теперь давайте назад. Приготовились? На старт... внимание... бежим!
Опять та же картина! Не прошло и половины мгновения, как красно-синяя задница Маргарет Тэтчер эротично вильнула на лестничном повороте, а сам Маргарет уже пулей несся вверх, раскачивая остроконечным колпаком, и шлепая по ступеням сто пятидесятого размера галошами: "шлеп-шлеп-шлеп". Косинов, главный спринтер троицы, всю душу вложил в первый рывок. Понимая это, Квашников и Контагин уже специально ему поддавались. Но даже он к финалу отстал от клоуна метров на пять. И вновь это издевательское:
-- Я выиграл! Я выиграл! Теперь опять вниз...
Туда-сюда мотались раз девять или десять. Усталость наваливалась каменным грузом, сердце у каждого прыгало в такт взбесившегося маятника, и без того тусклый свет лампочек практически превратился в ночь. С каждым разом отставание от клоуна было больше и больше.
-- Отдыхаем! -- выдавил из себя запыхавшийся Квашников и мешком упал на ближайшую ступеньку. Пот с его лица лился градом, воздуха катастрофически не хватало. Паниенко, учитель физры, и тот никогда их так не гонял.
Рядом шлепнулись Контагин и Косинов, у обоих -- слипшиеся волосы, рот нараспашку, в глазах недоумение: "как так?!" Один Вечно Веселый, зараза такая, выглядел бодрым, как только что проснулся. Его глаза, обведенные тушью, издевательски по-доброму посмотрели на неудавшихся бегунов, левый глаз радостно подмигнул, а размалеванный рот расцвел улыбкой:
-- Сейчас отдохнем и побегаем еще! Нам ведь весело, правда?
Так и хотелось врезать да банально не было сил.
-- Послушайте, уважаемый... -- Иваноид совершил пару тяжелых вдохов. -- А нет ли другого пути заполучить вашего брата Петю?
Клоун опять заулыбался, показал два ряда белоснежных, как из рекламы, зубов и ласково произнес:
-- Не-не-не-не-не! Нету!
И тут в мире произошло событие, которого не ожидал даже сам его исполнитель. Квашников внезапно вырвал тряпочную куклу из рук Арлекина и мигом ринулся вниз. Оба его товарища, как ужаленные собственными мыслями, понеслись следом. Показалось, что прошло ровно ноль секунд, как все трое уже находились в подъезде, встревоженные и ожидающие дальнейших событий.
-- Если что -- сразу в первую квартиру, и закры...
Внезапный выстрел из ружья не дал Косинову договорить. Ощущение -- словно вокруг одновременно взорвали тысячи детских хлопушек. Далее из области третьего этажа пришел громкий разгневанный глас:
-- Эй, Фрики! Не вздумайте никогда больше ко мне приходить! Не буду больше вас смешить!
Потом громко-громко хлопнула дверь, и обозленный клоун, казалось, навсегда скрылся в реальности квартиры N8. С минуту еще просто переводили дух, ничего не говоря и не предпринимая никаких действий. Потом Квашников, пьяно пошатываясь, приблизился к стеклянному глазку и показал туда тряпочного шута.
-- Эй, Маша! -- он постучал. -- Маша, посмотри, мы того нашли?
Ответ пришел почти сразу, словно девчонка все это время стояла у двери и специально ждала, когда ее позовут:
-- Петька мой! Пришел, горемычный! Эх, Петька, Петька, где же ты шлялся? А вам, злые дядьки, осталось найти Сквалиолиуса, и получите свой ключ.
-- Скажи ты нам, умоляем, как он хоть выглядит твой Сквалиолиус?
-- Ищите, я сказала! -- за дверью послышались удаляющиеся шаги.
Контагин изощренно выругался и медленно осел на самую первую и самую зашарканную ступеньку здания. Со стороны показалось, что он теряет последние силы, и сама гравитация придавливает его тело к ближайшей твердой поверхности. Он опустил голову в чашу, созданную из двух ладоней, и тихо застонал. Квашников заботливо спросил: