Да, сомнений нет, этот здоровый набалдашник размером больше пол-ладони и есть тот ключ, которым следует отпереть один из двух оставшихся замков. Только висел он каким-то странным способом -- был просунут через тоненькую трость, почти прутик. Сам же прутик крепился миниатюрными кронштейнами к стене, и от него в сторону потолка вели странные натянутые нити, а уже там, наверху, нити скрывались под столь же странными листами. И что к чему? Короче, взять ключ можно было только переломив ту хлипкую тросточку, на которой он висел.
-- Так просто? -- с весомой долей скепсиса спросил Квашников. Причем -- у самого себя.
"Нет, не просто! Здесь кроется подвох..." -- уже мысленно ответило его альтер-эго. Он чувствовал, что после того, как переломится тросточка, должно что-то произойти. Сработала черная интуиция. Если вспомнить приключения Зомби в квартире N5 и произвести экстраполяцию на данное место... Даже в компьютерных играх редко бывает, чтобы следующий уровень выглядел легче предыдущего. Нечто должно произойти...
"Да неужели и впрямь взрывное устройство?" Сердце у Иваноида усиленно заколотилось. "Нет, нет! Сочинитель стихов, вне всяких сомнений, псих. Но он не убийца". Тут совершенно неожиданно была сделана еще одна находка (если так можно выразиться). Когда Квашников посмотрел вниз, то увидел на полу очередную пластинку домино -- 2:5. И чего они разбросаны по всему дому? Долго размышлял: взять -- не взять, взять -- не взять? Или пнуть ее куда подальше? Зомби на них просто помешался. Сам не ведая, каких чертей, каких сволочей он это делает, все же нагнулся и положил доминошку в карман.
Итак, что же с ключом? Способа добыть его, не сломав при этом трость, просто не существовало. Разве есть другие варианты?
Квашников схватился за драгоценный ключ и резко дернул на себя.
Где-то над головой раздался хлопок, и он на случай всякий закрыл глаза.
Потом пришло отчасти даже приятное ощущение, что на него из мешка высыпали сверху простого гороха. "Всего-то?"
Когда глаза вновь оказались открыты, раздался вопль:
-- А-а-а!!
Огромное количество пауков и тараканов ползало по всему его телу. Рой насекомых оказался столь многочисленным, что под ними лишь кое-где проглядывались просветы одежды. Они тут же норовили залезть за шиворот, под рукава, бегали по лицу, присматривая в качестве жилища уши и ноздри. Их было не меньше нескольких сотен... С криками и нецензурными проклятиями Квашников рванулся к выходу, всевозможными способами стряхивая с себя эту мерзость: подпрыгивал на месте, сметал их ладонями рук, резко вращал головой...
А теперь перенесем режиссерскую камеру с точки А в точку Б и посмотрим, как ситуация выглядела глазами Косинова и Контагина. Два парня стояли, спокойно рассуждая о смысле жизни, один из них даже зевнул от тоски. И вдруг -- вопль! Из квартиры N6 выбегает страшный демон, весь облепленный представителями класса членистоногих -- короче, муравейник на двух ногах. Демон орет и машет руками:
-- Мудр-р-рена мать!! Лядь! Ну и приключения!
Разумеется, у обоих психоделический шок.
-- Дверь закройте! Срочно! -- в истерике крикнул Квашников.
Потом он скинул с себя пиджак, скинул брюки и рубашку, и принялся топтать разбегающихся насекомых. Пауки с тараканами (обманчиво радуясь -- мол, вот она, свобода!) весело зашевелили тоненькими лапками и понеслись кто куда по просторам лестницы. Но они тотчас превращались в пятна черных и рыжих цветов. Очнувшиеся от секундного оцепенения одноклассники Иваноида теперь помогали ему в неравной борьбе с полчищами Иных -- яростно давили все, что движется. Короче, гонялись за мелкими тварями минут пятнадцать, пока площадка и часть лестницы не превратились в омерзительное месиво. А Квашников еще долгое время стоял в одних трусах, оглядывая со всех сторон свое накаченное тело и постоянно спрашивая: "гляньте, там никто не ползет?" Потом столь же долгое время он вытряхивал рубашку, брюки, пиджак.
-- Вообще-то, я не страдаю арахнофобией... -- Иваноид брезгливо принялся одеваться. -- Пауков бы я еще стерпел, но вот тараканов с детства ненавижу! Подчеркиваю -- не боюсь, а просто ненавижу.
-- Мы видели, видели, -- подтвердил Контагин, -- ты их очень отважно ненавидишь.
Косинов поглядел еще раз на изгаженный пол, на сотни рыжих и черных пятен, источающих специфические миазмы, и его чуть не стошнило:
-- Даже страшно подумать, как нам придется доставать третий ключ... Ладно, идем наверх.
Чувство паники схлынуло, биение сердца стабилизировалось, и Квашников теперь с гордостью поднимался по ступенькам. В руках он держал драгоценный ключ, добытый (реально!) в бою с целой армией. Оказавшись на самом верху, у дубовой двери, он воинственно погремел натянутыми цепями и приподнял один из замков. Угадал сразу: Ключ и Замок, как созданные друг для друга самой Судьбой, соединились и покружились в нелепом танце, состоящем всего из двух оборотов. Клац! И душка замка откинула свою железную челюсть. Еще часть цепей распалась и повисла по швам вдоль косяков двери. Квашников схватился за оставшиеся цепи и, резко дергая их на себя, импульсивно заорал:
-- ОТ-КРЫ-ВАЙ-СЯ!! Сука!
-- Иваноид, остынь! Это бестолку. -- Своим спокойным голосом Контагин попытался внести умиротворение в истерзанные души приятелей. Потом он подошел к паутине, на которой, как на шелковом троне, восседал невозмутимый паук, и укоризненно произнес: -- Ну, Аристарх Вениаминович... твои кореша доставили нам хлопот. Надеюсь, ты не из их компании?
-- А дай, я его тоже...
-- Не вздумай! Разве ты не видишь, он благородных кровей и с пауками-плебеями ничего общего не имеет.
Аристарх Вениаминович никак не отреагировал ни на первую, ни на вторую реплику, он слегка пошевелил двумя передними лапами и продолжал смотреть на суетящихся людей -- высокомерно, холодно с неким сарказмом. Именно, с сарказмом! Ведь некоторые считают, что пауки отвратительны. Совсем нет -- это милые создания. Но дело в том, что когда люди на них смотрят, они постоянно строят им в ответ страшные рожи. Вот такая экзегетика!