-- Неужели я так много вы... выпил?
-- Что скажешь?! -- Его повторно тряханули за шиворот.
-- Это обратная сторона луны. По картам она именно такая.
В прострации находились все четверо, Лединеев даже чуточку протрезвел. Холодок рудиментарного ужаса, именуемого просто испугом, проник в нетвердые души и пытался заразить преждевременной паникой остальные органы ментального тела -- разум, чувства, эмоции. Квашников даже присел, так как ноги сами собой подкашивались:
-- Вообще ничего не понимаю. Раньше всему происходящему имелось хоть какое-то логическое объяснение...
-- Помните то огромное количество шприцов на пятом этаже? -- произнес Косинов (как будто такое можно забыть!). -- Нас случайно наркотой не накачали? Может, пока мы спали...
Квашников принялся ощупывать землю, траву, затем свое тело, словно философ-сенсуалист, пытающийся доказать действительность вокруг себя методом личных ощущений. Земля как земля, трава как трава.
-- Вот, что я скажу, -- продолжил Косинов, -- смогли открыть предыдущие двери, сможем открыть и эту! Сочинитель стихов всегда оставлял какие-нибудь подсказки. Идем!
Трое трезвых уверенным шагом направились к заблокированному выходу. Пьяный Лединеев, чуя сквозь броню алкоголя -- ЧТО-ТО не то да ЧТО-ТО не так, поднялся на задние конечности и, пошатываясь, поплелся следом. Сама по себе дверь была небольшой -- может, чуть побольше тех, которые внутри дома. Даже цвет у них почти одинаковый -- грязно-серебристый. Ни ручки, ни замка, ничего такого за что бы зацепиться. Сплошная металлическая преграда. Впервые Вундер начал давать какие-то советы:
-- А если мы все вчетвером на нее навалимся?
-- Поверь нашему опыту, это бесполезно, -- Косинов равнодушно отверг столь незатейливый ход, даже мне углубляясь в его рассмотрение.
Контагин подошел ближе к непонятной панели, на которой горели красные лампочки, и заметил еще одну странность -- внизу каждого огонька имелось небольшое прямоугольное углубление, а под ними хаотичная последовательность цифр: 2:6, 6:6, 0:3, 1:5, 3:5, 0:4, 1:2, 1:6, 3:4, 0:1, 5:5, 0:6, 1:1, 2:3, 3:6, 4:4, 0:2, 1:4, 5:6, 2:5, 1:3, 2:2, 4:6, 0:5, 3:3, 4:5, 2:4, 0:0.
Надо было родиться последним из дураков, если не понимать, что делать дальше. Контагин достал из кармана рубашки доминошку достоинством 4:6, некоторое время покрутил ее между пальцами, потом вставил в соответствующее углубление на панели. Один из красных огоньков стал зеленым. Он повернулся к остальным и даже изменился в лице. С нескрываемым злорадством и неким демоническим восторгом над поляной громко пронеслась его двухтактная тирада:
-- Ну что, выкусили?! Представители высшей расы...
Квашников только покачал головой да развел руками:
-- Зомби, ты гений! Я снимаю перед тобой воображаемую шляпу, и говорю это без малейшей иронии!
Контагин доставал из карманов пластинку за пластинкой, помещая каждую под соответствующие цифры. Красные огоньки один за другим становились зелеными. И вот, из двадцати восьми маленьких лампочек двадцать семь изменили свой цвет, лишь одна, как аномалия, все еще разрезала ночь приторным красным свечением. Под ней виднелись цифры 0:0. Зомби похлопал себя по пустым карманам и разочаровано вздохнул:
-- Значит, я не все обыскал.
Косинов намотал пряди черных волос на оба кулака и дернул, отгоняя от себя какие-то неприятные чувства:
-- Да если б мы только знали, как это важно... сами бы на коленях ползали да обшаривали все углы. Слушайте! Может, квартиру с пауками и тараканами плохо посмотрели? Иваноид так скоропостижно из нее выскочил!
Тут в беседу встряла заплетающаяся речь Лединеева:
-- Ка-какие пауки? Какие тараканы? -- Он стоял, пошатываясь от малейших порывов ветра. Его очки снова перекосились на переносице, как у бывалого пьяницы. Рубашка, пиджак и брюки были изгажены свежеприготовленной блевотиной, от которой до сих пор исходил запах перебродившего парфюма. Некогда идеально наглаженный галстук пышной оранжевой расцветки теперь был измазан грязью и также благополучно облеван. Ничего не понимающий мутный взор плавал в серебристом свете повернутой не так как надо луны.
-- Помолчи, алкоголичка, -- небрежно отрезал Квашников. -- Здесь речь идет о высоких материях!
Лединеев скривил рот параболой и пожал плечами:
-- Я что-то пропустил?
-- О да! -- воскликнул Косинов. -- Пока бухал со своими гномиками!
-- Неужели придется обратно лезть в эту проклятую пятиэтажку?! -- Квашников совершил пару боксерских выпадов в пустоту воздуха. Наверное, хотел послать в нокаут саму судьбу. -- Дверь подъезда не открывается -- значит, единственный способ...
Все взоры устремились на свисающий с окна канат из простыней, ветер лишь слегка трепал его по всей длине, и возникала забавная иллюзия, что по нему поднимаются или спускаются невидимые духи. Потом Иваноид перевел взгляд на главного героя последних пяти минут:
-- Зомби, пойми, ты просто самый легкий из нас. Тебе это будет легче сделать, а мы с Косинусом тебя внизу подстрахуем. Возьми мою зажигалку, обшарь все комнаты, все углы, стучись в двери к идиотам-жильцам, соглашайся на любые условия, лишь бы добыть последнюю доминошку. Мы потом вместе эти условия обсудим.
Контагин не произнес ни слова в ответ, даже его лицо поскупилось на эмоции, он подошел к стене здания и молча схватился за связку простыней. Обвивая ее руками и ногами, осторожно оторвался от земли: полметра, метр, полтора... потом посмотрел наверх и первый раз по-настоящему испугался. Из окна пятого этажа показалась рука в черной перчатке, она держала огромные ножницы, уже готовые перерезать самодельный канат. Больше разглядеть ничего не удалось: ни лица, ни плеча, ни даже второй руки. Долю секунды длились невесомость, Зомби почувствовал удар о землю, потом на него свалилось нагромождение разноцветных простыней, повязанных крепкими узлами. А в окне на пятом этаже было пусто...