Романтичные натуры, любящие Эмиля Золя и Жорж Санд, найдут себе занятие по душе. Словно специально для тайных свиданий ждёт вас Китайская беседка на Горячей горе, по задумке проектировщика увитая плющом, чтобы скрыть вас с возлюбленным от посторонних глаз.
Утончённых натур, наделённых музыкальным талантом, на склоне Машука приветливо ожидает беседка Эолова Арфа. Наденьте мантильи и обязательно отправляйтесь в ветреную погоду – и тогда вы насладитесь пением ветра, играющего на струнах арфы.
Не откладывайте поездку в долгий ящик, милые барышни! Скорее зовите гувернантку, собирайте самые нарядные платья и вперёд, в Пятигорск! Этот чудный город заставит любые, даже самые бледные, девичьи щёки заалеть с новой удвоенной силой!
МОРАЛЬ СЕЙ БАСНИ ТАКОВА…
Жорж и Нимфа
Его звали Жорж, он не курил, редко пил спиртное и нравился девушкам. Однажды после очередного рабочего дня в самом пафосном ресторане города он сел в свой подержанный «порше» и открыл рот от удивления. На пассажирском сидении сидела нимфа, сошедшая с обложки журнала. Идеальная фигура, длинные, шелковистые волосы, пухлые губки и вздёрнутый носик – он не мог оторвать от неё глаз. Посидев в тишине пару минут, он опомнился.
– Жорж, – он улыбнулся своей очаровательной улыбкой N4.
– После поговорим, – бросила она, – сначала дело. Ну же, давай, поехали! – она нервно стукнула его по коленке.
Управляя автомобилем, Жорж тихонько разглядывал свою новую знакомую. Порыв ветра трепал её волосы, делая её похожей на героиню рекламного ролика. А она то и дело поглядывала на часы, нетерпеливо щёлкая пальцами.
Они выехали за город.
– Поверни налево, – стальным голосом приказала она.
Ему пришлось повиноваться.
– А теперь останавливайся. Выходи из машины.
Он решил поддержать её странную игру.
– Раздевайся. Снимай штаны.
Он усмехнулся:
– Что, детка, прям здесь?
– Молча. – Она забрала у него вещи. – А теперь отвернись. Повернёшься, когда досчитаешь до тысячи.
Он послушно отвернулся и принялся считать, пропуская десятки. Ему всегда нравились леди с железным характером, и он уже предвкушал сладкие пытки, поджидающие их обоих.
– 999, 1000! – довольно улыбаясь, он обернулся, готовясь наброситься на неё, как зверь на дичь.
Но Нимфа исчезла вместе с его вещами, оставив его в гордом одиночестве в окружении роскоши made in China. Потому что не всё в этой жизни можно купить.
Перфекционистка
Я едва не порезала себе вены. Ещё бы чуть-чуть, и я опреде-лённо бы это сделала – настолько не в мою пользу складывались обстоятельства. Я стояла посреди своей комнаты, полной мягких игрушек, и соображала, как лучше – наглотаться таблеток, чтоб не откачали, повеситься, как Марина Цветаева, или выпрыгнуть из окна солдатиком. Но ни один вариант не отвечал моим эстетическим потребностям. После таблеток меня наверняка вырвет, и я буду лежать, мёртвая и холодная, в луже собственной блевотины. Если я повешусь, то моё лицо станет синего цвета, который моя бабушка просто ненавидит и ещё чего доброго подумает, что я посинела назло ей. Вариант с окном тоже не прокатывал – я прыгну на асфальт, а меня так расплющит, что мымра Валька обязательно скажет, что после смерти я стала похожа на мопса. Поэтому я решила порезать себе вены – по крайней мере, это выглядит эффектно. Лежу, значит, я, в луже собственной крови, алой-алой, как паруса Грина, губы чуть приоткрыты (я видела в сериале – это очень впечатляюще, если правильно открыть рот). Можно даже написать что-нибудь на прощание для пущего эффекта. На стене. Кровью. Хотя как я напишу, если буду мертва. И стены запачкаю, не отмоется ведь. Нет, этот вариант отметаем.