В конце концов, какая разница, как ты умрёшь. Главное, красивой лежать в гробу. Может, надеть новый джинсовый комбинезон? Зачем я его покупала, дурочка, всё равно собралась умирать.
Девушкам надо носить платья, поэтому надену-ка я вот это, лавандовое. Хотя оно сольётся с моей бледной кожей. И меня в нём уже видели. Это слишком узкое, а это слишком пышное. Надо что-нибудь прикупить по такому случаю. Всё-таки, не каждый день ты наряжаешься на собственные похороны.
Ах, как будет здорово! Все, наконец, соберутся в одном месте, поговорят обо мне, вспомнят всё хорошее, что я для них сделала. А я буду наблюдать за ними сверху, и пусть только кто-нибудь попробует сказать что-то плохое.
Вокруг меня будут цветы, много белых цветов: пионы, розы, хризантемы – какая мне разница, какие будут цветы – ведь я буду лежать, закрыв свои большие выразительные глаза навсегда. Даже если цветов не будет вообще – я не расстроюсь и не восстану из мертвых.
Я легла на диван, положив руки на грудь, и принялась мечтать о том, как будут плакать одноклассники, кидая горсти земли мне в могилу. «Она была такая классная девчонка», «А какие селфи делала…» – тут и там раздаются реплики. Играет оркестр, кто-то падает в обморок. Зачем столько горя? Пусть все радуются, смеются и выпускают в небо воздушные шары. Я больше не буду вам мешать своим присутствием, радуйтесь! Я не буду раздражать вас своими чересчур умными высказываниями, не буду стоять в проходе, не буду звонить вечером, не буду кидать музыку в сообщения «Вконтакте».
Вы смирились с тем, что меня вдруг не станет? Вам будет некого обижать. Или вы найдёте другую жертву? А вдруг она даст отпор? Не захочет умирать. Тогда что?
Я не умру. Моя душа останется здесь. Я буду смотреть, хорошо ли вы себя ведёте…
СКАЗКИ НА НОЧЬ
ДЛЯ ВЗРОСЛЫХ ДЕТЕЙ
Хозяин большого хлама
В маленьком пыльном городе, на узенькой улочке примостился неказистый пятиэтажный дом. Те, кто в нём жили, были под стать своему дому – все как один угловатые, низенькие, на первый взгляд ничем не примечательные, но очень добрые и весёлые. Все они любили бывать на свежем воздухе, а потому оборудовали возле своего дома благоухающие цветочные клумбы, небольшую детскую площадку, установили пару деревянных лавочек, покрытых лаком. Доброй традицией стали и еженедельные тщательные уборки, где с удовольствием присутствуют все, даже самые маленькие жильцы. Все, кроме одного…
Этого человека, живущего на пятом этаже, никто никогда отродясь в глаза не видал. Лишь его сосед по лестничной клетке, одинокий старичок Фёдор Иванович, обладатель шикарной пышной седой бороды, в которой, по словам его покойной жены Авдотьи Никитичны (Царствие ей Небесное), в своё время запутались три расчёски производства советской фирмы «Расчесон», когда надевал слуховой аппарат, слышал приглушённый кашель таинственного соседа.
Если бы у Фёдора Ивановича, которого жильцы называли просто Иванычем, возникла мысль заглянуть к соседу «на огонёк» и посмотреть в его паспорт, он бы узнал, что этого странного человека зовут вполне обыкновенным именем Борис, и что он родился в городе-курорте Кисловодске. С математикой у меня плохо, поэтому будем считать, что Борису было около 30 лет. Его яркая жизнь моряка была полна захватывающих приключений как на море, так и на суше, а последнее так его захватило, что он решил: «Хватит, Боря! Пора завязывать с этим!» и, накрывшись пушистым пледом, лёг на старенький продавленный диван, впрочем, тогда он был совсем новеньким, от него даже пахло мебельным магазином и свежей деревянной стружкой. Наверняка мой читатель захочет узнать, что же случилось сверхъестественного, от чего качественный диван испортился, а Борис навсегда замкнулся в себе? Над этим возможно бились бы лучшие умы человечества, искали бы ответ великие учёные, прославленные деятели науки, но, увы, проблема Бориса до сих пор не сдвинулась с мёртвой точки. Сколько бы ни стучали к нему в двери, он не открывал, а лишь угрюмо лежал на скрипучем диване, смачно вкушая картофельные чипсы, бросая упаковки от них прямо на грязный немытый пол возле себя, привлекая полчища нахальных тараканов.
Он вставал только тогда, когда неприятный запах сгнившего мусора достигал соседей, и они начинали оглушительно трезвонить в дверь и громко кричать, Борис с недовольным мычанием нехотя стаскивал свое жирное обрюзгшее тело с лежбища, сгребал в охапку накопившийся мусор и выбрасывал его в вечно распахнутое немытое окно. Несказанно «обрадованные» жильцы тут же бросались под окна, оперативно собирали мусор и быстренько уносили его прочь, подальше от своего чистенького, ухоженного двора, как говорится «с глаз долой, из сердца вон». Но с каждым годом аппетит Бориса увеличивался, и несчастным людям было всё сложнее наводить порядок под окнами. В конце концов, на смену старикам пришли их дети, потом их внуки, которым было наплевать на порядок. И вскоре под окнами Бориса возникла настоящая мусорная свалка. Но лежебока не сразу заметил её появление. Лишь осенью, когда пришёл очередной антициклон и с Атлантики подул прохладный ветер, от которого на коже появляются пупырышки, в комнату к Борису внезапно залетел вихрь из обёрток и фантиков. Удивлённый хозяин сердито замахал левым мизинцем, но встать не смог. Пришлось ему перевернуться на другой бок, таким образом, избавив себя от удовольствия созерцать беспорядок.