Пришла секретарша Леночка в неприлично короткой юбке. Пристала. «Где, – говорит, – паритет? Бизнесмены требуют паритет!» «Хлеба и зрелищ им, Леночка, – парирую я. – Я сегодня конкистадор. Принеси кофе и морковку моей лошади Зорьке». Леночка ушла.
«Посмотрю-ка я телевизор, – решила я, – вдруг наступит экзальтация».
На экране замелькали кадры: вот Барак Обама играет на балалайке, негры прыгают с трамплина в банановое пюре, утка родила котят… хочется шоу, такого, как у Киркорова. Но нет перьев, нет эскалации. Обама и балалайки, а этого очень мало для храброго конкистадора.
Грустная история человека Пафнутия
Никто не заметил, как умер Пафнутий. Впрочем, этим странным людям было всё равно. Даже пронесись вдруг ураган – не заметят, только наморщат свои веснушчатые носы.
Пафнутий не был бизнесменом, у него не было личного вертолёта, он не ходил в ботфортах на каблуке, не ел бифштексы и не носил усов.
– Он умер от бронхита, – скажет позже врач, который привык ковырять людей. – Я люблю людей, я виртуоз внутренностей.
Жалко Пафнутия. Он был славный малый, страдал от насморка, поэтому всегда носил берет и валидол в кармане на всякий случай.
Каждое утро Пафнутий выходил на улицу, садился на ста-ренький табурет и продавал прекрасные нежные гиацинты. Их никогда у него не покупали – давали деньги просто так. Настолько жалко выглядел Пафнутий в своей старой, но опрятной одежде.
Когда-то Пафнутий служил в батальоне маршала Жукова, помогал строить баррикады. А потом сменилась власть, пришли олигархи и меценаты, и баррикады стали не нужны. Многие товарищи Пафнутия подсели на витамины и рано ушли на тот свет. Пафнутий тоже принимал витамины, но мазался вазелином – возможно, это его спасло.
Пафнутий был сиротой, поэтому его никто не пришёл провожать в последний путь. Его воспитывала мачеха, любившая валюту, но и та отправилась на вернисаж.
Ватага ребят, резвившаяся на улице, не заметила отсутствия Пафнутия. Им было не до этого: они гоняли мяч, играли в волейбол, а те, кто постарше, ворковали с девчонками.
Мечта Пафнутия – стать бакалавром – так и не сбылась. Он не раз представлял, как входит в большой вестибюль университета, где его ждут друзья.
Но у Пафнутия никогда не было друзей. Даже умер он в одиночестве.
Дама с авторалли
– На этой трассе проходят авторалли! Здесь категорически запрещено ходить посторонним, а играть в хоккей – тем более, – говорил нараспев пузатый импозантный мужчина, тщательно смакуя каждое слово.
– Вы шулер! – кричала ему в ответ маленькая седоволосая женщина, директриса местной школы. Она любила импрессионизм и презирала коррупцию. – У детей должно быть хобби! Это я Вам как биссектриса, тьфу, как директриса говорю! Это моя профессия, понимаете, научить их кириллице и игре в хоккей. Не говоря уже о воспитании юннатов.
– Послушайте, мисс, – перебил её дядька, – Я настроен пессимистически и используйте Вы хоть мильон аллегорий, Вы не произведёте фурора.
– Нет, это вы послушайте, несчастный масон! – вспылила директриса. – Человеческая раса прогрессирует, её не остановят ни колонны, ни перила. Уберите мерзопакостную гримасу с лица – я ухожу.
И она ушла, взмахнув плиссированной юбкой, громко хлопнув дверью, истоптав палас и оставив после себя аромат прекрасных нарциссов.
Любитель манной каши
Когда Гена был маленький, он играл на аккордеоне, любил бывать у бабушки в коттедже и собирать можжевельник. Он приходил на перрон задолго до прибытия поезда, как будто кто-то подстёгивал его невидимыми вожжами.
С детства Геннадий был худой и щуплый, а потому активно налегал на манную кашу и к шестнадцати годам вырос, как говорят в народе, «как на дрожжах». Но мы-то с вами знаем, что всё дело в манной каше.
Повзрослев, Геннадий полюбил оперетту и даже написал пару незатейливых либретто, которые отправил в Ниццу своему дяде Фаддею, в прошлом – оккупанту.
Дядя Фаддей работал на нефтяной скважине дворником и грёб деньги лопатой, но любил барокко и тратил все деньги на своё увлечение.
Когда племяннику исполнилось двадцать шесть, он решил, что пора бы подружиться и пригласил его на выходные в Голландию. Гена охотно согласился. Он с детства любил цветочки.
В Голландии им не понравилось, и на следующие выходные они решили поехать куда-нибудь в горы, например, в Апеннины, но билетов не оказалось и, расстроенные, они отправились на Филиппины.
Гена был недоволен, что в отеле нет манной каши, и уехал домой раньше своего дяди, который решил остаться и покататься на каравелле под аккомпанемент жужжания жужелиц.