– Это Ройс, – говорит она с грустью. – Он был красивым мальчиком. Это Аиша. А это Хлоя.
Я разглядываю фотографии. У её детей такой же цвет кожи, как и у меня, потому что мать вышла замуж за темнокожего мужчину из Сингапура. Я всегда представляла их белыми, с рыжими волосами. А на самом деле у них тёмные волосы и смуглая кожа. Мне кажется, что одна из её дочек немного похожа на меня. Я показываю ей фотографии, которые взяла с собой. Я старалась выбрать те, из которых станет ясно, как я живу. Вот я с папой и братом на острове Малл1. А здесь мне четыре, и мы играем в шотландскую армию. А вот я даю концерт на заднем дворе у Джесси Кларк, в то время как брат окапывает дерево. Я в белом платье, мне три, я смеюсь, запрокинув голову. Вот я с мамой. Я в коричневой курточке с капюшоном, брат в такой же, только синей. Мы едем на пароме в Малл. А вот я в Стерлинге, во дворце Аберкромби, студентка с прической афро2. А на этой фотографии маме с папой около тридцати. Мама очень долго разглядывает это фото и, наконец, говорит, что представляла их совсем не такими. В её голосе звучит лёгкое разочарование.
Перевод с английского
выполнен в соавторстве
с Яной Гончаровой
Томас Макгуэйн
БАБУШКА И Я
(рассказ из сборника(«Ярмарка Кроу»)
Моя бабушка потеряла зрение три года назад, незадолго до своего девяностолетия. Кроме слепоты у нее было полно болячек, так что она быстро привыкла к своему новому состоянию. Благодаря любви к свежему воздуху, здравому рассудку и неиссякаемому оптимизму бабуле удалось сохранить жизнерадостность и здраво-мыслие. Она все так же резво шлепала меня по заднице. Она жила обонянием, поэтому я следил, чтобы в ее доме всегда были живые цветы, а миссис Девлин вот уже сорок один год содержала в чистоте дом, не забывая собирать последние сплетни и менять газету в клетке Чаки, тридцатилетнего синелобого попугая, который неоднократно меня кусал. Как только бабуля умрет, Чаки тоже отправится на покой.
То, что бабуля дожила до таких лет – целиком её заслуга, и я надеялся научиться у нее этому, прежде чем пущу жизнь под откос или окончательно свихнусь. Десять лет я жил вдали от нее: сначала работал контролером в шахте по добыче палладиума, затем – крупье, и каждый раз спускался по карьерной лестнице все ниже. Три года работы в казино настолько меня вымотали, что я стал нести откровенный бред, но бабуля вернула меня к жизни такими жемчужинами мудрости, как «Соберись, тряпка!». И пока я ждал, когда она даст мне немного лишних денег, жемчужина или даже две прилетали в мой адрес: «Взялся за гуж, не говори, что не дюж».
Бабушке принадлежало несколько домов в центре нашего небольшого городка, включая старый отель, где жил я. Я присматривал за ним, конечно, не так тщательно, как плотник или сантехник – у меня нет таких навыков – но больше, чем сторонний наблюдатель, и бабушка платила мне, правда, негусто, объясняя свою скупость тем, что я и так обобрал ее до нитки. В соседнем здании располагались магазин канцелярских товаров и детский сад, в котором я работал помощником воспитателя. Этакий великий и ужасный надсмотрщик за кучкой гномов. Кроме того, два раза в неделю я работал в баре – на выходных чаевых было мало, но, по крайней мере, можно было хоть чем-то заняться, тем более – выпивка всегда была под рукой. Бар бабуля купила еще в то время, когда в него ходили в основном пастухи. А потом овец прогнали, потому что они вытоптали все пастбища, очистив их лучше любого гербицида. Я не видел особого смысла в присутствии бармена в пустом баре, но бабушка была непреклонна. Это было частью моих обязанностей, как выражалась бабуля. Кроме того, она была абсолютно уверена в том, что, если его закрыть, там сразу же появится подпольная лаборатория по производству метамфетамина – бабушка была убеждена, что подобная есть в каждом пустующем здании.
Детский сад – совсем другое дело. Воспитательница миссис Хеслер, с абсолютно не идущей ей короткой стрижкой из платиновых волос, считала меня своим подчиненным, и я ей подыгрывал, чтобы ее расплывшееся лицо окончательно не перекосило. Я все время рассказывал ей выдуманные новости из несуществующих газет, и она всегда покупалась на это.