— Ты там себе эмпатию прокачал, что ли, — заворчал Гэвин, отвлекаясь на пищащую кофемашину.
— Я не… О, это отсылка к компьютерной игре! — обрадовался Коннор. Похож был на довольного щенка, принесшего палочку. — Вы играете в игры?
— Ну так, по молодости, сейчас времени нет, — нехотя ответил Гэвин. Сосредоточенно тыкнул в кнопку, регулирующую сахар, и придержал палец, прижимая сильнее: она заедала.
— И какая ваша любимая?
— «Киберпанк», — отмахнулся он, лишь бы настырная железка отстала.
Неожиданно Коннор рассмеялся. Проиграл запись смеха? Как он, черт возьми, это сделал? Так обычно и даже радостно, так по-настоящему? Гэвина опять накрыло ебучим эффектом зловещей долины, и от ощущения, что этот пацан на его стуле — на самом деле куча пластика с вживленными микрочипами электронных мозгов, пробрало мурашками.
— Чего смешного? — наконец совладав с собой, спросил Гэвин. Кофемашина уютно и привычно шуршала — вот к такой технике, в меру ограниченной и исполнительной, он привык.
— Нет, ничего! Просто мне казалось, при вашем неприятии последних достижений, странна любовь к фантастике! — оправдывался Коннор. — Я думал, вам больше подойдет какой-нибудь слэшер…
— Там сеттинг интересный и сюжет, — обиделся Гэвин. — Когда игра выходила, мне было… Ну, лет восемнадцать? Вся эта поебень, которую я вижу в окно, казалась исключительно мечтой какого-нибудь безумного фантаста. А игра кайфовая. Баги, конечно, но мне нормально. Я ее первую купил, — теперь он, погрузившись в юношеские воспоминая, усмехнулся и как-то сам собой расслабился. — Раньше-то я больше на торрентах скачивал, лениво было, да и денег жалко, а тут я проникся! На свои кровно заработанные!
— Подождите, детектив, вы сейчас признались в электронном пиратстве? — переспросил Коннор. По его тону как-то удалось понять, что он шутит. — Кажется, я вынужден сообщить…
— Кон, отъебись, такое воспоминание испортил! — снова заворчал Гэвин, отворачиваясь к кружке готового кофе.
Коннор замолчал. Словно Гэвин ляпнул что-то не то — с его талантом это было неудивительно. Запоздало пришло осознание, что он в запале выкрикнул, и Гэвин решил спастись от неловкого разговора: отхлебнул еще горячего, обжигающего кофе. Зато ответов от него никто не требовал.
— Спасибо, детектив, — робко протянул Коннор. — С вами приятно. Понимаете? Когда вы ко мне вот так — как к человеку.
Гэвин угрюмо пил кофе и не хотел оборачиваться. Подумал, что голос железки по-детски как-то дрожит. А если он вдруг увидит выступившие слезы — что он сделает? Проклянет гребаную программу, так отлично научившуюся притворяться живой, и выльет на него кофе? Ударит? Так и правда до убийства недалеко…
— Я, наверное, никогда не привыкну, — проговорил Гэвин. — Слушай, я понимаю, это все временно, и ни один из нас работать вместе не хочет. Я по-прежнему тот уебок, который орал на тебя и тыкал пистолетом. Помнишь?
— Теперь я вижу, — несмело сказал Коннор, — что вы просто очень устаете. Что такие дела — они бы сломали кого угодно. Люди хрупкие… Я бы хотел плакать, когда вижу убитого ребенка, но я могу только просканировать ее и сказать, как именно она была… Простите. Это наверняка неприятно слушать. Вы правы, я отвратителен, — с досадой выдохнул он. — Я хочу быть человеком, но я не могу… Это пустое притворство.
— Я бы с радостью с тобой обменялся, — вдруг признался Гэвин. — Не чувствовать ничего — это не так плохо. Когда ты устал, когда…
— Вам стоит обратиться к психологу, — вякнул Коннор и осекся.
— Тебе стоит пойти нахуй, жестянка. Сам разберусь, — упрямо стиснул зубы Гэвин.
Джесс тоже иногда так говорила, когда его пришибало особо сильной панической атакой. Она его боялась, и осознавать это было охуеть как тяжело.
— Как скажете, детектив, — терпеливо согласился Коннор. — Моя модель не предназначена для подобных сексуальных контактов…
— Передумал, не хочу меняться, — согласился Гэвин. И постарался усмехнуться. — Слушай, я знаю, что у меня хуйня какая-то с головой. Я научился с этим жить. Постепенно. Но в последнее время очень много дел, и у меня не получается отдыхать, — он сам не заметил, как начал жаловаться на жизнь гребаному андроиду, — это все из-за вашей, сука, революции, с тех пор бурлит. Однажды успокоится…
— Может, вам станет лучше, если мы арестуем Уорнера? — с надеждой спросил Коннор. — Знаете, я подумал… Вероятно, на его компьютере были какие-то следящие программы. Я не заметил, что они там, потому что у «Киберлайф» всегда очень продвинутое шифрование. Но так он понял, что мы близко подобрались, и послал человека обезвредить нас. И вы его…
— Вот только не надо этих укоризненных взглядов! — вспылил Гэвин. — Им все равно отшибает память. Ни за что не поверю, что этот был исключением. Ладно… — Отставив пустую кружку, Гэвин двинулся к холодильнику, понимая, что вообще-то чертовски голоден. — Нам нужно понять, где может скрываться Уорнер. У него должна быть еще недвижимость. Или стоит проверить друзей, если они у него были.
— Дом родителей! — воскликнул Коннор, оживленно улыбаясь. — Вы мне подсказали… Сейчас я посмотрю.
Готовить перед ним бутерброды было странно: с одной стороны, Гэвин не намеревался делиться, вот еще, с другой — то, что Коннор вообще никак не реагировал на еду, было нечто пиздец как пугающее. А андроид ушел в свою сеть и копался там какое-то время.
— Его снесли из-за программы реновации, — расстроился Коннор.
— А за городом ничего? — спросил Гэвин.
И Коннор снова погрузился в загадочное молчание. Признаться, расследовать с андроидом было не так-то весело: эта тупая жестянка брала на себя большую часть работы, а Гэвин, ну, любил рыться в документах и узнавать что-то — это был важный элемент службы детектива, такой же, как беготня и поиск улик. Хотя неудивительно, что Андерсон так привык полагаться на Коннора: ему никогда особенно не нравилась работа, которая могла показаться обманчиво скучной и занудной.
— Хэнк спрашивает, как у меня дела, — задумчиво сказал Коннор, как будто почувствовал, о чем Гэвин думает. — Стоит ответить правду?
— Если хочешь, чтобы меня грохнули… — протянул Гэвин. — Дело твое, конечно.
— Вы дружили с ним раньше, — вдруг произнес Коннор. — Я нашел фотографии на чердаке, пока убирался… По правде сказать, я специально их искал. У Хэнка на столе до сих пор то памятное фото с задержания наркоторговцев, и вы там…
— Это было давно, — отрезал Гэвин. — Не о чем тут думать. Люди ругаются, это нормально. Я никогда не приму то, что он делал со своей жизнью. Я всегда пытался… выживать, — сказал он, понимая, что разговор сворачивает куда-то не в ту степь. — А он хотел сдохнуть. Ты нашел чего или от работы отлыниваешь? — нахмурился он, стараясь показаться самым главным и грозным одновременно.
С гордостью Коннор кивнул на телефон Гэвина, отложенный на край стола; прикусив бутерброд, он с довольным кивком открыл сообщения и вбил в карты присланные координаты. Как Гэвин и предполагал — в прошлом многие хотели получить загородный участок, экология была получше. Сыну, этому Дэвиду Уорнеру, наверняка неинтересна была какая-то там земля под Детройтом, когда вся жизнь сейчас в центре города: вечеринки, клубы, бары…
— Ну, какая-то польза от тебя есть, — довольно сказал Гэвин, всеми силами стараясь скрыть похвалу. — Блядь… Какая же все-таки это мерзость. Нет, не ты, — успокоил он. — Я про то, как контролируют сознание. Готов спорить, что это пиздец как больно, этот мужик так орал!
— Какой-то неудачный день, — тактично согласился Коннор.
— Ага…
Правда была в том, что, несмотря на сегодняшнее нападение, он впервые за последние дни почувствовал себя человеком. Перестал постоянно ожидать от андроида какой-то подлости, просто работал с ним так же, как с каким-нибудь Крисом Миллером или приятельницей Тиной Чэнь — с оговорками, конечно, но все же. Коннор пытался быть милым. Возможно, это Гэвина раздражало, потому что охуеть какие опасные роботы не должны быть такими доброжелательными. Но почему-то попытки шутить от искусственного интеллекта его забавляли.