Ему нужно было сосредоточиться на змеящемся следе, найти отправителя. Безумное переплетение Сети заставило Коннора понять: Уорнер мог управлять откуда угодно. Сигналы проходили мгновенно, скорость не падала — они сами сотворили это чудо, а теперь сражались с самим временем. Возможно, Уорнер уже бежал. Но Коннор нашел калечный, пестрящий ошибками код, слепо, едва чувствуя руки, с одной нерабочий, выцарапал из кармана женщины смартфон, подключился напрямую.
— Нашел! — выкрикнул Коннор, ощущая металлические вибрации своего голоса и напоминая себе, что он не свободный путешественник по Сети, а привязан к своему телу. Перед глазами сбоили не ошибки — координаты. Конец следа. Место, откуда пришел приказ на телефон.
Он не знал, засек ли поиски Уорнер, но медлить было нельзя; Коннор мигом разослал координаты в сообщении, сдергивая с места полицию и спецназ. А потом с усилием загнал себя обратно, отрегулировал отключившуюся оптику и медленно, со скрипом в шарнирах поднялся.
Рядом тяжело дышал Гэвин Рид, нервными движениями перезаряжавший пистолет; его трясло. Коннор оглянулся и заметил несколько оглушенных людей в траве рядом с ними. Их пульс считывался. Гэвин задыхался. Ему порвали кожаную куртку, серьезно расцарапали лицо; под глазом наливался синяк. Оглянувшись, Коннор увидел несколько полицейских, подтянувшихся им на помощь. Значит, Мартины в безопасности.
— Едем, — лаконично заявил Коннор. — Надо спешить.
Гэвин не в состоянии был спорить; обвел полицейских безумным взглядом, но потащился за Коннором к патрульной машине. Положив левую руку на приборную панель, Коннор быстро включил автопилот и вбил координаты, сразу задав такую скорость, что Гэвин выругался и отчаянно вжался в соседнее кресло. Наверное, успел сотню раз пожалеть, что пустил «жестянку» на водительское сидение. Над ними Коннор включил мигалки, хотя в поздний час дорога была почти пуста. Следом ехали остальные, но машина под руководством Коннора вырвалась далеко вперед, повинуясь его нетерпению.
Они оба были не в состоянии драться. И Хэнк, устремившийся к точке с штурмовым отрядом, не одобрил бы этого пустого героизма, но что-то заставило Коннора действовать именно так: любопытство, которое требовало лично присутствовать при задержании, жажда справедливости, боязнь, что другие ошибутся в чем-то и испортят всю операцию, и так пошедшую не по плану? Почему всегда идет не по плану?! Почему люди такие импульсивные, странные и непредсказуемые?..
— Я думал, ты отключился, — первым нарушил молчание Гэвин. — Диод ебашил красным, мне показалось, у тебя башка сейчас сдетонирует!
В его голосе считывалось волнение. Страх. Коннор подумал, что возможность подорвать головы андроидам спасла бы «Киберлайф» во время революции, избавив от многих проблем разом, и странно, что в них не вшили такую функцию…
Но эти размышления не отменяли того факта, что он был очень, очень сердит на детектива Рида.
— Почему вы… Вы не должны были меня защищать! — чувствуя небывалую злость, почти крикнул Коннор. — Для человека это большой риск! Вам приказано было отступить! Твою мать, Гэвин, мы тут оба могли умереть!
— Хуя тебе программу сорвало, — поразился детектив Рид, сверкая какой-то безумной усмешкой. — Слушай, ты же правда, бля, можешь помереть, — сказал Гэвин. — Теперь, когда тебя не перезагрузит «Киберлайф». Стоит оно того? Ты прям под удар полез! И завис!
Коннор всерьез засомневался. Он иногда рассматривал возможность смерти, строил на ней модели будущего, но чаще всего это была смерть кого-то другого, Хэнка ли, или подозреваемого, что необходимо было для продумывания операции. Своя гибель по-прежнему вызывала у него смешанные чувства, но теперь, в отличие от прошлого, он хотя бы находил смелость называть это «чувствами».
— Вам стоило отступать, — упрямо сказал Коннор. — Это наиболее безопасный и эффективный выход.
— Да мне плевать! — сорвался Гэвин, дергаясь на соседнем сидении — он как будто хотел врезать Коннору по лицу, но в машине было неудобно. — Ты хоть думал, что это значит для других людей? Что с Хэнком будет, если ты помрешь? Да старик сам на тот свет отправится, если второй раз сына потеряет, даже если… такого!
Это жгучее чувство, видимо, было… стыдом? Коннор знал, как много значит для одинокого Хэнка, но все равно согласился на самоубийственную операцию — более того, придумал ее по большей части. Из желания что-то доказать рисковал собой…
— А я не могу убегать, — пробормотал Гэвин. — Больше никогда…
— Что? — переспросил Коннор. Ему показалось, что это не было предназначено для его слуха, а сорвалось случайно. — Гэвин, вы…
— Ну, ты же наверняка хотел послушать мою слезливую историю о детстве? — уточнил Гэвин, но его голос звучал слишком истерически, надрывно-весело.
Коннор всегда знал, что есть какая-то тайна.
— Если вас это не затруднит…
Тем временем Коннор сдвинул щиток на безвольной правой руке, и пластина послушно отъехала, обнажая переплетение проводов. Он задумчиво поглядел на Гэвина, ожидая, что тот презрительно скривится и отвернется. Скин сполз наполовину, но Коннор старался контролировать его хотя бы так, чтобы сохранять человеческое лицо.
— Помочь чем? — спросил детектив, осматривая клубок из разноцветных проводов. — Я не шарю совсем, но, может…
Он сам неловко пытался оттереть кровь с лица, но не получалось. Засохшие потеки крошились, оседали на пальцах, но уродливая маска не смывалась.
— Нет, я в порядке, сам справлюсь, — терпеливо отрезал Коннор. — Вы лучше расскажите, если еще не передумали, мне было бы интересно.
— Что с рукой?
— Поломка с прошлого столкновения, — кратко отчитался он. — Все-таки требовался более глобальный ремонт, но я решил обойтись косметикой. Несколько проводов повреждены, сейчас я их переподключу, но подвижность остается под вопросом.
— Ты, блядь, совсем?! — прошипел Рид, стремительно вспыхивая. — Почему все сразу не починил? Никогда нельзя на себе экономить, иначе ты труп! Щенок…
— О, теперь вы будете говорить мне о заботе о себе? — сердито спросил Коннор. — Я… посчитал это нерациональным. Сейчас я понимаю свою ошибку.
— Вот жмотяра… А, постой, тебе правда не хватило? — догадался Гэвин. Коннор постарался сохранить ничего не выражающее лицо — для андроида это не так-то сложно. — Понятно… Сука, Коннор, занял бы, что ли! Что мне теперь с тобой делать?
— Я в состоянии произвести арест, — упрямо заявил Коннор.
Он мельком прислушивался в сообщения на полицейской частоте. Спецназ во главе с капитаном Алленом уже летел к месту назначения, даже подтянули вертолеты. Стоило Фаулеру намекнуть, в чем дело, как они сорвались незамедлительно; Коннор полагал, что силовым структурам тоже хотелось добраться до тайны управления людьми и андроидами.
Машина летела по трассе, свет в салоне горел неровно, но Коннор прекрасно видел в темноте и мог переподключить несколько кабелей, пытаясь вернуть жизнь руке. Она все сбоила, то покрывалась скином, то снова обнулялась до белого пластика. Гэвин минут пять наблюдал за этим светопреставлением без ожидаемого отвращения, абсолютно пустыми глазами, а потом неожиданно заговорил, и Коннор удивился тому, как мрачно и хрипло звучал голос:
— Ты же никому не расскажешь?
— Нет, детектив, — серьезно пообещал Коннор. — Если вас это обнадежит, я могу воспроизвести человеческий ритуал и поклясться на мизинцах.
Гэвин фыркнул, рассмеялся; в горле у него хлюпала кровь. Однако почему-то его эта шутка успокоила. А Коннор старался скрывать свой разгоревшийся интерес.
— В общем… У меня в детстве был друг со школы, ботаник страшный, — безнадежно начал Гэвин. — На тебя чутка похож. Тоже умные слова любил. Звали Томасом. Из Англии переехал, у него акцент еще был забавный. Мы как-то сразу поладили, я его там от пацанов защищал, которые карманные деньги стрясывали.
По избитому лицу Гэвина блуждала совсем туманная, рассеянная улыбка, как будто он был пьян.