— В то время у нас тут объявился маньяк, — мрачно продолжил Гэвин. — Аарон Кроуфорд. Никогда, блядь, не забуду. Хватал подростков, насиловал, глаза вырезал. Кидал где-нибудь на окраине. Нам в школе говорили по домам сидеть, родители провожали туда-обратно, как мелких. Моим похуй было, — жестоко ухмыльнулся он. — Отец пьяница, мать все время работала.
— Детектив, если это сложно, можете не вдаваться в подробности… — Коннор замолк, стыдясь, как быстро передумал. Не рассчитывал на такие откровения. Он видел, как волнуются показатели, как подскочил пульс. Его могло снова… накрыть, как говорил Гэвин.
— Не, я в норме. Так вот однажды я подговорил Тома погулять вечером, он выскользнул. Мне это казалось охуеть каким крутым! Тупой пиздюк… — безнадежно махнул рукой Гэвин. — В общем, мы не сразу поняли, что за нами кто-то увязался. Том притормозил шнурки завязать. Я оглянулся, увидел мужика с ножом…
Коннор тактично молчал.
— Я не знаю, что со мной такое случилось, — как будто оправдывался Гэвин. — Я побежал, что было сил. Сам не помню, как дома очутился. Заперся в комнате, тумбочку к двери, трясся всю ночь. Я трус, понимаешь? И сейчас я тоже должен был убежать, но я не смог. Просто… кем бы я был, если бы снова кого-то бросил?
— Гэвин, — мягко заметил Коннор, — вы были ребенком. Против взрослого мужчины с ножом у вас не было шансов… Спасти свою жизнь — это логичный порыв.
— Вот не надо мне про инстинкт самосохранения, — прорычал Гэвин, поднимая на него больной отчаянный взгляд. — Его у людей нет в полном смысле этого слова. Иначе бы самоубийц не существовало. И мы оба это знаем. Я предал его, Кон, понимаешь? Он, дурак, думал, что я могу его защитить, если что. Я же так делал в школе с хулиганами и все такое. Он мне верил, потому что я был его лучший друг… И сейчас я почему-то вспомнил это куда отчетливее, чем обычно. Хотя никогда и не забывал.
Гэвин презрительно зарычал, тряся головой. Ему… как будто противно было от себя самого. Словно все это стремление оказаться лучшим детективом в отделе с самой высокой раскрываемостью, все это минутное самолюбование — это всего лишь ширма, за которой кроется жгучая ненависть к себе.
Теперь Коннор понимал, из чего рождается такая одержимость.
— Меня потом приглашали… на опознание, — сухо кашлянул Гэвин. — Еще через месяц Кроуфорда поймали. А я решил, что пойду в полицию, да только… тоже не всегда успеваю всех спасти. Как с этими девочками. Вот почему меня так пришибло. И работаю я один, потому что, ну, люди ошибаются. Я могу полагаться только на себя, чтобы никого больше не убить.
— Я андроид, детектив, — напомнил Коннор. — Мы реже допускаем ошибки. И я хочу помочь. Если вы разрешите.
— Пути назад все равно нет, — негромко сказал Гэвин, отворачиваясь к окну, где мелькал Детройт. Они отъезжали от города.
========== На грани II ==========
Гэвин Рид поклялся, что, если выживет, ни за что больше не пустит за руль ебаную жестянку. Потому что встревоженный и раззадоренный Коннор, который предвещал окончание дела, вытягивавшего из них все жилы, и гнал так, как будто от этого зависели их жизни. На поворотах впору молиться, хотя Гэвин вот уже лет тридцать считал себя атеистом.
Это был бедный район, где рядом теснились низенькие дома; отдаленно место напоминало то, где Гэвин вырос, только, пожалуй, более заброшенное и пустое. Дом покосившийся, под снос, свет горел в нескольких узеньких окнах, но при виде такого скопления полицейских, ворвавшихся с воем и мигалками, жители свет благоразумно погасили. Гэвин был уверен: копни тут поглубже — и найдешь что-нибудь похуже убитых детей.
Уже прибыл отряд Хэнка с Миллером, которые только зря прочесали старый загородный дом Уорнера; они успели встретиться с Алленом и, как водится, немного разосраться, пока не прибыли Гэвин с Коннором.
По словам Коннора, Уорнер не должен был знать, что его вычислили. Такой андроид был аккуратный. Ага, видел Гэвин, как Коннора размазало по Сети. Но он ничего не сказал. Разместившись на подходах к дому, полицейские все оцепили, чтобы не повторилась та безумная атака, напоминавшая зомби-ужастики. Уорнер не откликался, а Коннор заявил, что возможности биочипа тоже не бесконечны: он и так должен был потратить много сил на ту схватку.
По дороге Коннор, как мог, попытался объяснить, что Уорнер влияет на своих «подопытных» так же, как Маркус когда-то — на андроидов, который он «пробуждал». Вспомнив, какие митинги собирал этот Иисус от мира жестянок, Гэвин мысленно застонал и приготовился к худшему. Он не верил в удачу. Только в себя — и он был, честно сказать, не в том состоянии, чтобы снова драться с десятком охуевших марионеток.
Они появились как раз в тот момент, когда Хэнк готов был вцепиться капитану Аллену в горлу. О сути спора Гэвин не догадывался, слишком много было шума, но было видно, что оба на пределе.
— Я пойду переговорщиком! — отважно выступил вперед Коннор. Он, несмотря на бедственное состояние, смог появиться эффектно, пролетев сквозь полицейскую голограмму, заменившую старомодные ленты.
Впрочем, в его поведении вряд ли была какая-то храбрость; он запрограммирован на расследования, так просто не уступил бы свое дело кому-либо еще — в этом они с Гэвином были даже несколько похожи. Выскочив перед Алленом, Коннор старался держаться ровно и устойчиво, но Гэвин, видевший в машине, как он пытается оживить руку, знал, чего ему на самом деле стоят эти непринужденные движения.
— Ты… неисправен, мне доложили, — заявил Аллен, поглядев на Коннора как-то мельком, как на что-то, что вовсе не достойно его внимания. — Мы должны быть готовы к любой ситуации. Нельзя его упустить.
— Я его подстрахую, — неожиданно выступил Гэвин.
Прожигающий взгляд капитана остановился на нем. Гэвин знал, как он потрепанно выглядит; выскалился, сталкиваясь с Алленом. Они оба были упрямы. А еще Гэвина всего трясло после короткой стычки с соседями Мартинов и внезапных откровений с жестянкой — именно поэтому он готов был совершать любые безумства.
— Капитан, пропусти их, а? — вдруг вмешался Хэнк, который наблюдал за диалогом очень обеспокоенно. — Или мы будем весь день тут разбираться. Уорнер понимает, что ему не уйти и дом окружен. Нас явно больше. Он в отчаянии, а Коннор сможет его уговорить сдаться. Ну, помнишь, он хороший переговорщик!
Этот ублюдок Уорнер должен был понимать, что с ним никто не будет церемониться, если дело дойдет до штурма. Так что убедить его мог и один Гэвин, с его-то дружелюбием. Просто подсказал бы, сколько над его душой стоит полицейских.
Аллен колебался. Он не доверял ни Гэвину, ни Коннору — надо будет спросить у жестянки, где они успели так познакомиться, а то у капитана слишком осмысленно-неприязненный взгляд нарисовался. Но все-таки медлить было нельзя, да и Хэнк был прав, и Аллен кивнул.
Гэвину вручили пистолет с полной обоймой, и он привычно взвесил оружие в руке. Свое он расстрелял на той проклятой полянке перед домом Мартинов. Нацепил и рацию, и небольшой наушник. Чуть поодаль Андерсон придержал Коннора — кажется, напутствовал, советовал что-то, и тот кивал, как хороший мальчик, а Гэвину захотелось отвернуться, настолько тоскливо-прошибающим ему показалось это зрелище. О его-то шкуре никто не волновался. Может, они бы еще праздник устроили, если б он подох.
«Ну, и разве ты сам не этого хотел? — язвительно уточнил у самого себя Гэвин. — Когда близких нет, тебе не будет больно их терять. Так что нехуй расклеиваться, пошел делать свою работу!»
Тряхнув головой, он присоединился к Коннору, который застыл около двери. Андроид кивнул, весь сосредоточенный и строгий, совсем не похожий на того улыбчивого жизнерадостного Коннора, с которым Гэвин недавно познакомился. Но он все же узнал его достаточно, чтобы понять: так он старается скрыть неуверенность. Между пальцами едва-едва работающей руки зажимал монету — Коннор хотел подбросить ее и не стал. Оставил это решение на себя.
Внутри было тихо и темно; никто на них не кинулся, а, судя по сканерам андроида, Уорнера на первом этаже и не было. Гэвин окинул взглядом ряд темных дверей и дверных проемов. Проверить бы все эти квартиры, чтобы обезопасить себе спину, но он решил довериться Коннору, который клялся, что им нужно следовать ниже, куда его вел этот воображаемый цифровой след — хер знает, что он имел в виду.