— Вы тогда тоже тупой, детектив, — обиделся Коннор, снова сбившись на свою недоедающую вежливость. И точно — подлагивал. — Конечно, у нас сейчас важный момент!
— О как, — хмыкнул Гэвин и достал сигарету. И, искушающе улыбаясь, подтолкнул к нему пачку: — Хочешь? Я видел, андроиды курят! Или там какие-то специальные тириумные?
— Такие тоже подойдут. — Коннор неловко, с помощью Гэвина прикурил, сделал первую затяжку и поморщился, но потом, кажется, втянулся. — Забавное ощущение, — признал. — Анализаторы коротит. Приятно… Почему ты так смотришь?
— Всегда мечтал сломать что-нибудь красивое, — довольно заухмылялся Гэвин.
— Это из «Бойцовского клуба», — быстро определил Коннор. И немного не в тему добавил: — А мы теперь друзья, да? — И, видя, что Гэвина душит смех, развел руками: — Ну я же предупреждал… социальные контакты… сложно… Тебе плохо?
Гэвин хохотал, откинувшись назад, и ему было очень хорошо.
***
Он честно не помнил, когда столько отдыхал, и это несколько обескураживало — ну, чем ему дома заниматься?.. Гэвину предоставили целую неделю, потому что к концу расследования он чувствовал себя не лучше Уорнера, а тот, на минуточку, умирал от собственноручно спровоцированного рака.
Возможно, ему следовало успокаиваться тем, что благодаря ему спаслось три ребенка, которые были нисколько не виноваты в том, что с ними сделали еще до рождения. Никто из них не хотел использовать чип во зло миру, так? Максимум пытались получить побольше мороженого, как свидетельствовала Элла. И все равно Гэвин сомневался, что он вообще сделал. Стоило ли в это вмешиваться.
И почему он вообще должен был об этом думать, обычный полицейский? Теперь этим займутся всякие ученые. «Киберлайфу», помимо проблем с андроидами, предстояло разгребать кучу исков насчет этих преступлений против человека. За это судили по-прежнему охотнее, чем из-за прав роботов.
Всю неделю Детройт штормило; буря была холодная и неприятная, так что Гэвина и не тянуло выходить из дома. Но, дождавшись, когда прояснится, он нетерпеливо вылетел, сел в машину и поехал по привычной дороге, не особенно задумываясь о том, что будет делать. Свежесть умытого города ударила в голову и как будто немного стерла все те тревожные мысли, что терзали его эту неделю.
Вернувшись на работу на пятый день отпуска, Гэвин первым делом столкнулся на парковке с Коннором и Хэнком — и у него создалось впечатление, что его поджидали. Вполне возможно, Коннор снова что-то там рассчитал, но Гэвин ненадолго подумал, что ему хотелось его увидеть и убедиться, что этого дебильного андроида починили.
Коннор явился в джинсах, кожаной куртке и простой белой рубашке. Судя по потертостям на косухе и рваным отворотам, когда-то ее носил Хэнк; Коннор еще и тонул в ней, и выглядело это нелепо и забавно. Было похоже, что у андроида сегодня тоже выходной и он забежал только что-то спросить у Хэнка.
С опаской Гэвин рассматривал его лицо. Коннор как будто стал старше с этими шрамами, засечками, проходившими через бровь, рассекающими челюсть. Глаз Коннор тоже поставил новый, этот поблескивал черным белком и футуристичной синей радужкой — по цвету напоминало тириум. Может, Маркусом вдохновлялся.
— Как жизнь, жестянка? — развязно уточнил Гэвин, подходя к ним. — Ты как будто немного косить стал.
— Софт установился с несколькими ошибками, — смутился Коннор. — Глаз от «Киберлайф», они теперь пытаются выжить на протезах. Действительно так неестественно?
— Привыкнуть можно, — отмахнулся Гэвин. Он, блядь, даже к его пробитому ебалу успел привык за ту ночь, когда они сидели, глядели в никуда в три глаза и философски курили.
Подумав об этом, он покосился на Хэнка, которому наверняка не понравилось, что его сыночку учат всяким дурным привычкам. Хотя что ему будет, андроиду, — не начнется же у него рак легких. К его удивлению, Коннор тоже уставился на Андерсона, как будто принуждая его к чему-то. Хэнк неловко оглянулся, словно хотел избежать ненужных свидетелей. Кашлянул.
— Ты, Рид, не особо обнадеживайся, но я благодарен тебе, что ты вытащил Коннора, — прямо заявил Хэнк. — Я… как будто снова начал тебе доверять. Поэтому помог вам пробиться к Уорнеру. Ты правда много сделал за последние дни, и я… я поверил, что ты можешь нормально закончить это дело. И ты смог.
— Короче, я не безнадежен, ага? — нервно уточнил Гэвин.
— Скажи «спасибо», — прошипел Коннор.
Закатив глаза, Гэвин повторил за ним. Глянул на Хэнка исподлобья — слишком сильна была неприязнь между ними, чтобы так изгладиться. Но все-таки это было нечто новое после лет вражды… Хотя Гэвин вот нисколько не удивился, когда Андерсон развернулся и ушел, оставив их с Коннором — по крайней мере, он доверял ему настолько, чтобы не бояться, что Гэвин навредит андроиду. Что, несомненно, было прогрессом.
— Уорнера будут судить на высшем уровне, — рассказал Коннор. — Хотя я думаю, что болезнь убьет его раньше, чем вынесут вердикт.
— А детей изолировали? — мрачно уточнил Гэвин.
— Да, и теперь у них не будет детства, — укоризненно сказал андроид, словно Гэвин это лично сделал.
— А я стану спать чутка спокойнее! Представь, если Уорнер столько натворил с кое-как прижившимся чипом, на что способны они, которые с этой хуйней с рождения! Надеюсь, я не доживу до времени, когда это станет проблемой…
Коннор посмотрел на него в беспокойстве. Очевидно, андроиды еще слишком слабо свыклись с человеческой культурой, чтобы не принимать шутки про смерть за чистую монету.
— Я… я тут нашел у себя контакты одного психолога, — сказал Гэвин, сам не зная, почему признается в этом какой-то жестянке. — Чего мне еще остается… Устал жить в постоянном страхе, что я сдохну из-за своего прошлого. Лучше его оставить…
— Я очень рад, Гэвин, правда! — просиял Коннор, широко улыбаясь.
— Ну, я просто хорошо подумал… Блядь, Кон, у тебя реально глаз косит! — не выдержал Гэвин, с трудом давя смех. — Я не могу, честное слово.
Лицо андроида, несмотря на то, что оно казалось теперь чуть более суровым, выглядело слишком обескураженным, чтобы не рассмеяться.
— Ты с этим глазом меньше похож на человека, чем обычно, — заключил Гэвин, понаблюдав за Коннором. — Разве ты наоборот не хотел больше привыкнуть к нашей жизни и, не знаю, мимикрировать под нее?
— Я тот, кто я есть, — просто сказал Коннор. — Я андроид, которого создали, чтобы помогать людям и другим андроидам, и глупо это отрицать. Я по-прежнему выполняю свою миссию, но делаю это по доброй воле и чтобы защитить дорогих мне людей. Так что я решил, что ничего плохого не будет, если я просто смирюсь. Вот, держи, — вдруг спохватился он и бросил Гэвину монетку. Тот поймал ее автоматически, задумчиво потер между пальцев.
— Милостыню подаешь?
— Между прочим, упражнения с монетой — очень медитативная вещь, — заявил Коннор. — Помогает успокоиться, сосредоточиться. Если хочешь, научу паре фокусов, — добавил он наивно, и Гэвин сразу узнал старого доброго Коннора. — Это может отвлечь тебя, если случится… новая паническая атака.
— Окей, посмотрим, — ворчливо отговорился он и сунул монету в карман. — Я, типа, благодарен.
Он и забыл, каково это. Без яда, без насмешки — просто улыбаться чему-то, запрокидывая голову к прояснившемуся после дождя небу.
А Коннор вообще сиял, как начищенный пятак. И наверняка праздновал моральную победу жестянок над человеком — или что он там думал.
— Капитан подсказал мне одно старое дело, — рассказывал Коннор. — И, возможно, мне может понадобится помощь… Хэнк заявил, что он, прямая цитата, слишком стар для этого дерьма и что я занимаюсь ерундой. Это, как ты понимаешь, не цитата, а цензура. Серия убийств тридцатилетней давности, и…
Им обоим нужно было отвлечься.
— Ладно, ладно, уболтал. Ща выясним, хочу ли я влезть в эту хуйню, — загорелся Гэвин, снова вытаскивая монетку и нетерпеливо пощелкивая по ней ногтем. — Головы или хвосты, Кон?