Ближе к вечеру, мы встретились с Сиеррой и пошли прогуляться по набережной. Она поблагодарила за цветы, от чего я чувствовал себя на седьмом небе. Если я сделал приятное столь совершенному существу, значит, день прошел не зря. Да что там день, вся жизнь!
- Как прошел день? - боясь задать вопрос более конкретно, начал я разговор.
Мой ангел начал рассказывать о покупке новых туфель. Да, и это мне было интересно. Ведь это было связанно с ней. Я посмотрел на ее изящные стопы и увидел серебристые босоножки, тонкие и аккуратные, как раз такие, какие были нужны именно этой девушке. Она вся была идеальна. Потом она делилась мыслями на счет того, что собирается записать несколько песен. Я все ждал, когда же она расскажет самое главное. Но она все болтала без умолку то о том, то о другом. Мне хотелось спросить о больнице, но я не решался.
- А еще, - наконец-то начала она, - Вчера какой-то придурок сломал Роману нос! - как-то подозрительно задорно она говорила об этом событии.
- Кому?
- Помнишь бармена из «Голубой Агавы»?
- Сломали? - не унимался я.
- Ага, двое мужиков напились у него в баре, потом один подошел и ни с того ни с сего врезал ему. И, да, Роман сказал, что я их знаю, - с совершенно неразличимой для меня интонацией сказала Сиера, то ли она смеялась, то ли готова была разорвать меня в клочья.
Удивляться было нечему. Бобби знатно врезал этому пареньку. Я не знал, что мне сказать, кроме как:
- Мне так жаль, Сиерра.
- Да неужели? - с сарказмом спросила она.
- Я и подумать не мог, что так все обернется. Как он вообще?
- Жить будет, - ответила она как-то безэмоционально, - Посидит пару дней дома, да и отдых ему не помешает.
Тут я задумался о том, что у этого человека совершенно своя жизнь и свои планы, а сейчас они из-за меня нарушены. Судя по тому, что сказала Сиерра, он много работал, а это врядли просто так. А теперь этот мальчишка даже на улицу то выйти не может.
- Мне нравился его носик, - мечтательно произнесла Сиера.
Как вы уже догадались, сначала во мне вспыхнула ревность, потом сожаление о том, что по моей вине испорчено что-то - пусть даже это нос Романа - что нравилось моей любимой девочке. Из нашего разговора с Сиеррой я узнал, что Роман - младший брат ее одноклассника, они знакомы с детства и уже по привычке приглядывают друг за другом. Когда тот самый одноклассник погиб в автокатастрофе, Роман и Сиера стали еще более близки. Они как брат и сестра, по ее словам. Конечно, мне хотелось бы этому верить. Но в приступе чувства вины, ревновать совсем не было желания, да и понималось как-то само собой, что это глупо и бессмысленно. С тем же успехом она могла ревновать меня к Стивенсу.
Следущим утром, я опрятный и красивый, в белой рубашке, вооруженный корзиной фруктов и упаковкой баночного пива отправился на встречу с Сиерой. Целью нашей встречи было нанесение визита Роману с последующими извинениями. Я очень ждал этого момента, моя душа жаждала катарсиса. Да и что скрывать, идея поийти и извиниться была моей. Меня очень тяготила сложившаяся ситуация. В то же время, мне хотелось чтобы он увидел меня с Сиерой. В таком случае, посещение бармена из «Агавы» было не просто покаянием и заглаживанием вины, но и восхождением на пьедестал победителя. Мне хотелось быть в выигрыше, но не быть виноватым. В то же время, мне дико хотелось уличить Романа, найти что-нибудь пидорское в его квартире, это бы меня успокоило. Вообще, надо было понаблидать за ним, понять, что он за человек.
Мы подошли к пункту назначения. Я поправил воротничок на рубашке и постучал в дверь. Нам открыл парень в широких шортах и футболке не по-размеру, в сланцах мятного цвета, с растрепанными волосами, ну, и конечно же, с повязкой на носу. Было чувство, что он недавно проснулся. Я не был в курсе, ждал он нас или нет. Такой домашний вид бармена делал его совсем безобидным. Он совершенно обычный человек, со своими домашними шортами и сланцами, живет в своей квартирке и занимается обычными человеческими делами. Мое чувство вины усиливалось, но я контролировал его как толко мог.
- Привет, - начал я, - Извини нас с Бобби, я плохо помню что было, - да, я сразу перешел к оправданиям, ну да ладно, - Мне правда очень жаль, - закончив свое недолгое приветствие, я протянул ему корзинку с примирительными дарами.
- Привет, ничего, в ночное время в барах всякое случается, - как то обескураженно ответил парень, сказать ему, по-видимому, особенно не нашлось чего.