Бобба мы застали ковыряющимся с матерью в саду. Признаюсь, зрелище это забавное. Он заметил нас издалека и пошел на встречу. Как только он подошел ближе, на его лице читалось явное недоумение, а затем проскользнула радостная детская улыбка. Он подхватил Лив на руки и начал кружить.
- Оливия Салливан! Принцесса! - восклицал он.
Лив любила нравиться людям, и когда те выражали свою симпатию, она автоматически отвечала им взаимностью, что бы закрепить эффект.
- Бобби Стивенс! Вот так встреча! - она похлопала его по пухлому животу и добавила, - Смотрю, ты только молодеешь! - само собой, после этих слов она одарила его белоснежной подхалимской улыбкой.
Миссис Стивенс тоже отвлеклась от копания в земле и подошла к нам. Она знала Оливию с пеленок, относилась к ней так же как и ко мне или Кертису. Уверен, что так же она сейчас воспринимает и Шонна с Мелани. Миссис Стивенс, как мудрая опытная женщина и мать, сразу поняла, что ребенок с дороги и голодный. Пригрозив мне пальцем, она увела Оливию в дом. Думаю, что она хорошенько позаботилась о ней, так как сестрица моя пропала часа на два.
Когда мы с Бобби осталиь на едине, он сообщил мне, что издалека решил, что я шел с Сиеррой и очень обрадовался, но когда он признал в моей спутнице мою младшую сестру, то обрадовался еще больше. Настрой Бобби говорил мне только об одном - бутет пати!
К вечеру вся компания была в сборе, приехали Шонни и Мел. Мне очень хотелось увидеть Сиеру, но она сказала, что занята сегодня и с удовольствием познакомится с моей сестрой в другой раз. Я представлял Оливию, как свою гордость, мне нравилось хвастаться взрослой красивой сестрой. Лив на свою презентацию моим друзьям одела короткое черное платье и декорированно-рваные колготки, а в довершение образа еще сильнее всклокочила волосы. Фигурка у сестры была что надо, да и личико смазливое. Мог ли я подумать, что из нее вырастет такая звезда и вертихвостка? С другой стороны, все данные для ракого развития событий были при ней. По возрасту она была почти ровестница Мелани. Мне было интересно, сойдутся ли они. Я предполагал, что нет.
Как я и думал, Шонни оценил Лив по достоинству. Он и Бобби весь вечер развлекали юную мисс Оливию Салливан. Она царственно восседала на старом выцвевшем троне-пуфике в гараже, а ребята то подливали ей выпивку, то помогали прикуривать сигарету, играли ей на гитаре и всячески пушили хвосты, как заправские самцы. А Оливия с благодарностью принимала их ухааживания и совершала акты психологического поглаживания по голове то для одного, то для другого. Как я уже говорил, ей нравилось, когда она нравится. Да что там, мне и самому нравилось, ведь отчасти во всем этом была моя заслуга.
Мы с Мелани ушли на вторй план. Затаившись в противоположном углу гаража, мы пили свое пиво и наблюдали за ситуацией. Я чувствовал, что снова подставил Мел. Не стоит и говорить о том, что происходящее в тот момент у нас под носом ей совсем не нравилось. Я снова сел в лужу, в этом весь я. Мне неоходимо было как-то развлечь Мел, да и вообще разрядить обстановку. Выслушав мою историю о избиении Романа и дальнейших последствиях, девушка улыбнулась, но как-то слишком уж ради приличия. Я рассказывал ей о Лив, что бы как то сгладить первое впечатление - не помогало. Мел была чернее тучи, и было ясно, что не только из-за сегодняшнего дня. Любовь девушек - уникальная вещь, порой она может быть всепоглощающей, настолько сильной, что и сравнить ни с чем нельзя. В каждой женщине живет эта сумасшедшая, стирающая все границы сила любви, и когда она вырывается наружу ничто не может ее побороть, или хотя бы временно сместить с фокуса. Насколько это самоотверженное, самозабвенное чувство, мне было трудно понять в тот момент. Мои чувства дарили крылья, ее же - тянули в пропасть. Я, когда любил, думал о себе, что считал вполне нормальным, она же не минуты не думала о себе, все ее существо было наполненно только мыслями о другом человеке. Ее мысли были о его мыслях, ее хорошее настроение зависело от его расположения духа. Ее душа была похожа на бесконечно горящую свечу, - то она разгоралась, то тлела, но никогда до конца не гасла, а тело ее было горячим изнывающим от боли мягким воском.
***
Шонни всегда был популярным, он нравился людям, нравился женщинам. Была в нем какая-то харизма, он был общительным и стремился по возможности занимать лидирующие позиции. В гараже Бобби он сидел для своего развлечения. Играть с ним в группе не было самоцелью, так по крайней мере было в тот момент, быть может раньше было иначе. Возможно, когда был жив Кертис, все выглядело совсем по-другому. Но я этого не видел. Честно говоря, я так и не слушал их записи, хотя врал, что слушал. Я боялся услышать как перебирает по струнам Кертис, боялся почувствовать его. Теперь его нет, и я не хочу почувствовать боль утраты сейчас. Я знаю, что должен отдать ему последние почести, но не сейчас, иначе эти чувства разорвут меня на куски. Так вот, возвращаясь к Шонну, скажу что как ни крути, он хороший парень. Я люблю его жизнестойкость и более того жажду к жизни. Он был лучом света в нашем темном царстве. На фоне него Мелани, Бобби и я были инвалидами.