- Ты хочешь сказать, я усомнился в Сиерре и пожалел, что упустил Катрин? - пытался я осмыслить услышанное.
- Может быть, ты чувствуешь, что хорошо сейчас там, где тебя больше нет, - попытался уйти от конкретики Роман.
- А что на счет Сиерры? Скажи мне честно, что ты думаешь.
- Тут сложно что-то сказать наверняка. Но положение твое кажется безнадежным. Я понимаю, что в твоем случае хочется услышать что-либо утешительное со стороны, что есть надежда и не все так плохо. Но никто не возьмется тебя обманывать, никто не хочет испытать чувство вины за твои воздушные замки. Найди что-то свое, по душе, по интересам и углубись в это, так ты постепенно отойдешь от сложивщейся ситуации.
- Сколько бы я не пытался поступить так, как ты говоришь, в один момент появляется она и рушит все, - пояснил я допивая пиво и протягивая кружку Роману, чтобы тот заново ее наполнил.
- Значит, ты не стараешься, раз позволяешь все испортить сомнительной перспективе, - не уступал мне бармен.
- Может ты и прав, - согласился я, понимая, что отвечать мне нечем.
Стоило мне смириться с безвыходностью ситуации, как на мой телефон пришло сообщение от ангела моих страданий: «Ты в баре?»
«Почти на том же месте, где ты меня оставила», - написал я в ответ.
«Загляну проверить. Жди.» - Гласило следующее сообщение, а сердце начало подпрыгивать в груди.
- Она придет, - ошарашенно признался я Роману, на что тот лишь махнул рукой.
- Ну скажи, - не унимался я, - какое изначально впечатление мы с Сиеррой производили на тебя?
- Сложно судить лишь по твоим рассказам, - аккуратно произнес косоглазый парнишка.
- Ты же видел нас вместе, сколько раз она заходила во время работы, - напоминал я ему.
- Извини, дружище, но я не следил за вами, как-то своих дел было достаточно.
- Ну, а когда мы приходили к тебе? Ну, помнишь тот случай со сломанным носом, - не сдавался я.
- Я, конечно, был весьма удивлен таким поворотом, - начал Роман, - Но, насколько я помню, ты заходил ко мне один.
- Что? - не верил я своим ушам.
- Ты был изрядно пьян, вероятно, что-то напутал со временем.
Я решил не копаться дальше в этом вопросе, чтобы не выставить себя идиотом окончательно. Нужно было уточнить все у Сиерры, когда она придет, но как-нибудь, непременно, аккуратно, чтобы не вызвать лишних подозрений. Очень уж не хотелось признавать возможность проявления корсаковского синдрома. Неужели так рано все закончится для меня? Безответственный период пьянства подходит к концу и пора принимать решение - бороться за себя или плюнуть на все и катиться вниз по наклонной. Оба варианта представлялись мне заманчивыми, но один из них был легко выполнимый, а другой, отнють, нет.
Ожидания Сиерры сопровождались изрядным количеством пенного алкогольного напитка. Одна кружка, другая, третья - все, как обычно. Голова становилась тяжелой, а ноги ватными. Но мне нужно было оставаться в своем уме, и я мысленно внушал себе, что еще не пьян. Затормозить количество и скорость поступающего в организм пива было невозможно, контроль был потерян окончательно. Оставалось лишь как-то держать мысли в порядке, стараясь, чтобы те не разбредались по уголкам потайных закутков. Мой коллега, как ни странно, не слишком был сведущ в стадиях алкогольного опьянения, и доверил мне, опорожнившему порядком шести кружек за вечер, закрыть заведение. Стоило Роману уйти, на пороге появилась Сиерра. Ее тонкая фигурка размеренно проплыла расстояние от двери до барной стойки. Она расположилась напротив меня и ее изумрудные глаза пристально вглядывались в мои пьяные. Я не помню, о чем мы говорили в тот раз, и говорили ли вообще. Помню лишь то, что она впилась в меня сладостно-соленым поцелуем, после чего с легкостью кошки перепрыгнула стойку, чтобы оказаться со мной на одной стороне.
- Я люблю тебя, - шептал я, хватаясь за ее неуловимое тело. Она молчала в ответ, загадочно улыбаясь. Ласки Сиерры были агрессивными - поцелуи сопровождались укусами, поглаживания - вонзанием ноготков в кожу. Она дергала меня за волосы, не жалея сил, чтобы опрокинуть мою голову и в очередной раз посмотреть мне в глаза. Боль от ее прикосновений становилась все более нестерпимой, но я наслаждался ими, стиснув зубы. «Хочешь, убей меня, моя девочка, я твой без остатка,» - думал я в те минуты. Я готов был расплачиваться болью за возможность прикасаться к ней. Но и эта возможность длилась недолго, она связала мне руки за спиной своими чулками, я оказался полностью в ее власти. Воздушное платье, хранящее еще тепло той, на кого оно было давеча надето, упало на пол. Я смотрел на идеальную женскую фигуру и не мог отвести глаз. Сиерра накрыла мое тяжелое, неслущающееся хозяина тело своим, и я растворился в ней. Меня больше не существовало, так же как и всего вокруг. Исчезли все мои мысли, мое прошлое и возможное будущее. Не осталось ничего. Была лишь Сиерра, поглотившая своим существом реальность.