Оказавшись на месте, мы долго стояли молча, опустив головы вниз, словно в земле мы видили отражение, подобное отражению на поверхности воды. Кертис из своей могилы вглядывался в нас, посредством наших же глаз, а мы покорно позволяли ему это делать. Даже после смерти он остался самим собой и имел влияние на нас. Или, быть может, мы так хотели думать, или предавали слишком большое значение прошлому. Но все эти причинно-следственные связи на самом деле не важны. Важно было лишь ощущение единения со старым другом. Каждый думал о своем, каждый мысленно разговаривал с ним. Катрин вскоре принялась собирать налетевшую листву, ей нужно было занять руки, ведь особой причастности к моменту она не имела. Мы же с Робертом Стивенсом так и продолжали стоять как вкопанные, радуясь и скорбя одновременно.
Чуть позже, прогуливаясь по городу мертвых, я заметил старое покосившееся надгробие. Не знаю, чем оно привлекло меня, но почему-то захотелось подойти. Знаете, была у меня привычка читать имена на могильных камнях. Надпись обросла мхом и грязью, похоже, довольно давно, но это не остановило меня. Ногтями я начал обдирать ломти мха, пока не расчистил имя владелицы могилы - Сиерра Сильвер. Позже я узнал, что умерла она более шестидесяти лет назад. Возвращаясь на кладбище, я до сих пор пытаюсь найти эту могилу еще раз, но она словно исчезла. Я так никому и не говорил о своей находке во время прогулки по кладбищу, и никогда никому не скажу.
***
Эпилог.
Признав временно недееспособным, больница извергла меня снова в открытый мир. Я вернулся домой абсолютно потерянный, не знающий чего ожидать, или к чему стремиться.
Моя сестра вернулась к родителям, прихватив с собой Шонна. Как ни странно, я не мог доверить ему судьбу Мелани, но судьбу Оливии мог доверить вполне. Видимо, и правда бывает так,что есть твой человек, а есть просто прохожий среди глав твоей жизни. Шонн вырвался из оков отца и мог начать все с чистого листа в новом городе с любимой девушкой. А моя горделивая и слишком самодостаточная сестренка обрела мужское плечо ей под стать, встретила того, кто смог удержать ее.
Бобби и Катрин продолжают существовать в прежнем режиме, все чаще задумываясь о будущем, свадьбе и детях. С каждым днем союз этой пары становится все непоколебимей. В моих глазах данная картина начинает приобретать адекватность. Или я просто привык. Все меняется и эти изменения надо принимать, особенно, если не можешь никак повлиять на них. Хотел бы я что-то изменить? Нет, не хотел бы. Все что мне было нужно, - чтобы мой лучший друг был счастлив, каким бы он ни стал, и с кем бы ни был.
Роман обещал снова взять меня работать в «Агаву», с условием моего полного выздоровления и обещания не пить на работе. Да, кстати, он воплотил свою мечту, и бар теперь пренадлежит ему.
Мелани продолжает учиться, а в свободное время возится со мной. Не знаю, как охарактеризовать наши отношения, но наверное, я и не хочу их охарактеризовывать. Страх обозначить это чем-то большим связан с моим нежеланием сломать человеку жизнь в очередной раз. Ведь несмотря ни на что, я остался тем же самым Джеком Салливаном, возможно лишь с чуть большей осознанностью происходящего.
Теперь я понимал, что вся моя жизнь по большому счету являлась иллюзией и непредставляет никакой ценности. Стыдно признаться, но отчасти я все еще нахожусь в вымышленном мире, только понимая теперь, что он ненастоящий. Первое время я держался, стараясь забить голову тупыми шоу по телевизору. Забавно получается, я старался заменить заменитель жизни. Но пустота внутри не отпускала, лишь изредка давая мне продохнуть. И вот сейчас я сижу на уголке дивана в зале своей квартиры, мои руки трясутся, а сердце словно подпрыгивает. Напротив, на журнальном столике, стоит непочатая бутылка самой дешевой текилы из супермаркета. Я не пил с того самого момента, когда меня забрали в больницу. Я смотрю на бутылку, понимая, что сейчас у в моих руках все, что только в них могло оказаться когда-либо - выбор! Возможно, ключевой выбор. Возможно, просто риск. Пусто и темно вокруг и внутри. Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Открываю глаза - ничего не меняется. И пустота и стеклянная тара, наполненная прозрачной жидкостью, остались на своих местах. Я стараюсь ни о чем не думать, вообще хотелось бы поменьше думать,так будет проще. Беру бутылку в руку, ощущаю легкую прохладу на ладони. В один момент она оказалась открытой, и словно неведомая сила подносит ее к моим губам. В абсолютной тишине, наедине с самим собой, я делаю первый глоток.