— В этом-то и заключается вся тайна, — отвечал Артур — Очень может быть, что она почувствовала себя дурно и зашла в ближайший отель, вместо того чтобы ехать к вам. Не смею сказать, что это верно. Могло быть и так, что с больной случилось еще что-нибудь более серьезное. На следующий день я напечатал в одной из местных газет объявление, что мною найдена вчера в вагоне книга с фамильной карточкой, причем пометил адрес, куда следовало обратиться для получения этих вещей. Но все напрасно. Вот прошло уж два года, а я не встречал ни матери, ни дочери.
— Как это странно! О, как это странно! — воскликнула мадам Ланье. — Зачем Джэн переменила свое намерение? Если она приехала сюда, чтобы погостить у меня, то почему она не исполнила этого?
— Надо думать, — отвечал Артур, — что она не осталась в Грэтне, а в ту же ночь уехала куда-нибудь по неожиданным обстоятельствам: иначе, если бы она осталась ночевать здесь, в каком-нибудь отеле, я непременно бы ее отыскал. Вернее предположить, что она в ту же ночь выехала из города.
— Дорогой мой Арчи, скажи лучше прямо, что Джэн умерла! — проговорила со слезами мадам Ланье. — Неизвестность хуже всего.
— Ручаться ни за что не могу. Но у вас есть маленькая надежда: вы нашли свой ящичек, а я нашел свою голубую цаплю, которую подарил «леди Джэн». Представьте себе, как это случилось. Я зашел сегодня утром к одному любителю птиц, — смотрю — у него стоит голубая цапля, а это очень редкая порода в здешних местах. Спрашиваю: «Откуда вы ее достали?» — «Вот, — говорит, — какой-то итальянец принес ее на днях и продал дешево, очевидно, торопился почему-то продать». Я попробовал позвать птицу: «Тони! Тони!», как вдруг слышу, она закричала: «Тонь! Тонь!» и, хлопая крыльями, побежала прямо ко мне. Ну, думаю, это моя цапля… И действительно, это была она.
— Странно, как ты мог узнать ее?
— Видите, у моей цапли на крыльях клеймо в виде трех черных крестиков, которые я ей поставил.
— Спросил ли ты продавца, откуда итальянец добыл птицу? Очевидно, девочка потеряла ее или цаплю украли, как украли мой ящичек. Как же это, однако, могло случиться?
— Это лучшее доказательство, что м-с Черчилль не выехала отсюда, — сказал Артур.
— Неужели? — воскликнула мадам Ланье. — Тут непременно есть какая-то страшная тайна! Продолжай, продолжай…
— Заплатив деньги за цаплю, я начал писать адрес моей квартиры и приказал торговцу, чтобы он сейчас же отнес ее ко мне. Вдруг передо мной очутился престранной наружности старичок француз. Увидав Тони, он подскочил к ней, начал гладить ее по голове, смеяться и лепетать что-то по-французски. Я сначала подумал, что это сумасшедший, и старался объяснить ему на французском языке, что голубая цапля моя и что я никому ее не уступлю. Старичок же, в свою очередь, уверял, что эта цапля принадлежит одной маленькой леди, которая прежде жила на улице «Добрых детей».
Мадам Ланье широко раскрыла глаза.
— Как? На улице «Добрых детей?» — сказала она — Вот странно-то!
— Мой француз задыхался от волнения, приседал передо мной, шаркал и, улыбаясь, лепетал: «Я, мосье, уж два дня ищу голубую цаплю, чтобы порадовать ею маленькую леди». Когда я попросил старичка описать мне наружность этой маленькой леди, то уверяю вас, что он сделал это фотографически верно с вашей и с моей карточкой.
— Арчи, неужели это родная дочь моей дорогой Джэн? Мать умерла, а где же дочь? Я хочу непременно узнать это. Съездим завтра утром на улицу «Добрых детей».
— Но девочки, наверное, мы там не найдем, — отвечал Артур-Старичок француз рассказал мне запутанную историю о какой-то мадам Жозен, которая будто бы убежала из своей квартиры и утащила с собой девочку.
— Мадам Жозен? Та самая, что продала мне ящичек?
— Очевидно, та самая, но она недавно умерла. Все это мне передал старичок француз. От него же я узнал, что маленькая леди отдана на руки сестре Маргарите, в сиротский приют. Завтра я собираюсь съездить к ней.
— О, теперь для меня все ясно! — воскликнула мадам Ланье, в волнении вскакивая с места — Тайна открыта! Сиротка-девочка в приюте — родная дочь моего милого друга, покойной Джэн Четуинд. Я узнала малютку в первую минуту: те же глаза, тот же голос, та же улыбка, что и у матери. Скажи, Арчи, ты узнаешь ее?
— Конечно, узнаю. Я ее видел два года тому назад, когда ей было лет шесть. Не могла же она так вырасти в эти два года. Мало того, я убежден, что и она меня узнает.
— Отлично! Так приезжай же завтра утром, часам к одиннадцати, прямо ко мне. Надеюсь, что к этому времени ее привезут из приюта. Имя девочки просто Джэн. Бедная, бедная мать! Куда она делась? Я не успокоюсь до тех пор, пока не узнаю, что с нею случилось…