— А может, я дойду и сама, попробую, — пробормотала больная, поднялась, закачалась и, как сноп, свалилась на руки Жозен.
В первую минуту хозяйка дома растерялась, затем проворно приподняла молодую женщину, уложила ее в постель, расстегнула платье и осторожно начала ее раздевать. Несмотря на свою хромоту, Жозен была очень сильной. Не прошло и четверти часа, как больная лежала уже на свежей, чистой простыне, покрытая легким одеялом. Малютка Джэн, припав к холодным рукам матери, горько плакала.
— Не плачьте, моя крошечка, не плачьте! — уговаривала ее Жозен. — Помогите мне обтереть маме спиртом лоб. Ей сейчас легче станет. Ей теперь необходимо покойно лежать, она скоро заснет.
Девочка отерла слезы, сняла свою шляпу и серьезно, как большая, отперла дорожный мешок.
— Вот возьмите нюхательные соли и одеколон, — сказала она, вынимая все это из мешка, — намочите маме носовой платок. Она это любит.
Жозен, зорко следя за каждым движением ребенка, мельком заметила, что в мешке много серебряных вещей и туго набитый бумажник. Пользуясь тем временем, пока девочка прикладывала надушенный платок к губам матери, плуговая женщина вытащила из мешка бумажник и несколько серебряных туалетных принадлежностей, сунула их на полку шкафа, заперла его, а ключ спрятала за пазуху.
— Надо скрыть от Раста эти вещи! — думала она. — Он у меня такой ветреный, нерассудительный; пожалуй, завладеет чужим добром, а потом разделывайся…
Долго возилась Жозен с больной приезжей, всячески стараясь привести ее в чувство. Малютка Джэн усердно помогала ей, стараясь двигаться и ходить как можно осторожнее.
Наконец мать ее вздрогнула, застонала и полуоткрыла глаза. По тусклому взгляду можно было догадаться, что сознание к ней не вернулось.
— Мама, милая, милая моя мама, лучше тебе? — умоляющим голосом спрашивала малютка, обнимая мать и целуя ее.
— Вы видите, душенька, мамаша открыла глаза, значит, ей легче, только она спать хочет, — ласково уговаривала девочку Жозен. — Вы лучше ее не беспокойте, это ей вредно. Сидите смирно и дайте ей хорошенько выспаться, а сами пока покушайте. Вот я вам принесла парного молока и вареного риса, поужинайте. Потом я вас раздену, подам ночной капотик, который вы вынули из мешка, и уложу на кровать рядом с мамой. Вы проспите до утра и будете обе отлично себя чувствовать.
«Леди Джэн» беспрекословно подчинилась всем распоряжениям хозяйки, но только ни за что не соглашалась отойти от матери, которая опять впала в беспамятство и лежала не шевелясь.
— Можно мне ужинать, сидя на кровати, поближе к маме? — спросила девочка. — Мне очень хочется есть.
— Конечно, милочка, садитесь, как вам удобнее, а я придвину к кровати маленький столик и поставлю перед вами молоко и рис.
Жозен проворно устроила все так, как хотела малютка, и с самой приветливой улыбкой стала следить, как та с аппетитом принялась за еду. Затем, убрав тарелки и столик, Жозен умыла девочку, надела на нее ночной капотик, расчесала и заплела на ночь ее густые длинные волосы и уже взяла было ее на руки, чтобы уложить рядом с матерью, но «леди Джэн» воскликнула:
— Ах! Что я сделала! Я совсем забыла о Тони.
— Что там такое? — с удивлением спросила креолка, всгревоженная шорохом, который послышался в корзине. — Кто это шевелится?
— Птичка, голубая цапля, — отвечала девочка с улыбкой, — мне ее в вагоне подарил такой хороший джентльмен…
— Что же, он ваш знакомый?
— Нет, мы с ним в первый раз встретились, — «леди Джэн» тихо засмеялась. — Сказать вам правду, я фамилии его даже не знаю. Неловко было спросить, ведь это невежливо.
— Конечно, конечно! — заметила Жозен. — Но что же вы будете делать с длинноногой цаплей?
— Да ведь это голубая цапля! Это, говорят, редкость! — ответила девочка, развязывая покрышку корзины и вынимая оттуда птицу.
На хорошенького ребенка, стоявшего босиком в длинном ночном капотике, с голубой цаплей на руках, невольно можно было залюбоваться, как на картинку.
- Я боюсь ее оставить на свободе ночью; она, пожалуй, убежит, — говорила «леди Джэн», — а ей, верно, пить и есть хочется. Что мне делать?
— А мы вот что сделаем! — придумала Жозен, стараясь тем или другим способом угодить ребенку. — У меня в кухне висит старая клетка нашего попугая, я вам принесу ее.
— Очень вам благодарна, — довольно сухо проговорила девочка. — Когда мама проснется, она вас также поблагодарит.
Жозен быстро все это устроила: притащила клетку, поставила туда блюдечко с рисом и кружку с водой. «Леди Джэн» посадила в клетку птицу, заперла дверцу и, не смея поцеловать мать, чтобы не разбудить ее, осторожно улеглась на краю постели. Утомленная перенесенными впечатлениями, малютка через минуту сладко заснула.