— А вон там за церковью Важенята живут. Тоже — фигуры.
«Видать, тузы», — подумал Корытов.
Они въехали в село.
— Тебе куда?
— К председателю.
— Тогда, стало быть, на дом. Он там редко, в Совете-то, — сообщил возница.
Председательствовал в это время однолошадник Цапуля. В двадцать втором году, когда в Ключах кулацкая банда выпорола шомполами тогдашнего председателя Максима Базанова, выбрали Цапулю.
Особенно настаивал на этом Василий Гонцов.
— Власть народа — бедноты. Пущай председательствует.
Поддержали его братья Важенины:
— Верно. Ему от безделья. С полос не сыплется.
Дед Быза сказал:
— У этого кожа дубленая, выдержит…
Афоня Чирочек поскреб в бородке и покорно вздохнул:
— Нет власти аще не от бога, — подумал и добавил: — Бог терпел и нам велел.
Цапуля давно уже износил вынесенные из австрийского плена брюки и ботинки. Только в память о солдатчине брил он бороду раз в месяц да подстригал усы. Голова у него была с хохолком, а под дульковатым носом — подбородок вроде башмачка.
Сейчас он был действительно дома — сидел на чурбане у крыльца, ковырял шилом разбитый хомут. Дерева стучали одно о другое, супонь свисала к ногам. Кончиком ее играл серый котенок. Этот котенок да еще шершавая горбатая кобыленка составляли все Цапулино хозяйство.
— Вот заглянул к вам, — приветливо сказал Корытов, — частым гостем буду.
— У нас много ездят, — отозвался Цапуля, ставя развалившийся хомут. — В избе-то пол баба моет. Говори здесь, по какому делу, — и забеспокоился, не двигаясь, однако, с места. — Сести-то здесь негде…
— Ничего. Я скоро. Мне собрание надо собрать. Давай пошли дежурного. Пусть нарядит в сельсовет всех, у кого лошади.
Цапуля приоткрыл в избу дверь, сердито крикнул:
— Трымко! Айда за Антипой, скажи, чтобы наряжал всех в сельсовет! — И, ощупывая глазами гостя, осведомился: — В подводы, поди? Наряжать-то?
Корытов не ответил: поставив ногу на чурбан, молча сосал папиросу.
Пришел Антипа.
— Это што? По выбору, кои покраше? — закричал он еще в воротах. — Мне за других бегать не резон! Очередь надо знать.
Цапуля начальственно бросил:
— Знаю. Без разговоров. Нарядить вот человеку надо.
— А я сказал — не моя очередь! — свирепея, подступил Антипа. — Василия очередь. Пусть он бегает.
— Вот, товарищ, — как бы призывая Корытова в свидетели, обратился к нему Цапуля. — Поговори с ним! Я в Астрие был. Народ куда лучше, чем у нас.
Корытова мучило нетерпение.
— Вот что, — сказал он, обращаясь к Антипе, — ты сегодня наряди, а там разберетесь. Мне срочно нужно.
Собрание открылось под вечер. Выступив к столу, Корытов подробно обрисовал значение нового канифольного промысла в их крестьянском быту. Кроме того, он обещал долгожданную землю.
— Выдоим из сосны сок, из него — канифоль… а лес в пилку! Раскорчевал землю и паши! Не успеете оглянуться — электричество в домах загорит. Да что в домах — во хлевах электричество зажжем, — увлекаясь, говорил он.
Мужики слушали молча, ухмылялись в бороды: «Пусть сказки рассказывает. Занятно».
— А сейчас я обращаюсь к вам за помощью. Надо корпус завода ставить, лес подвозить, пилить. Кирпич, железо из Таловки доставлять… — закончил свое выступление Корытов.
— Здрасте! — крикнул Фадя Уйтик, — мужику посулим, а с мужика — поедим! Ха!..
— Это что ж, значит, гужналог опять? — спросил Спиря Малушко, прозванный так в отличие от брата Спиридона старшего.
Мужики загалдели. Гонцов стоял в стороне. По лицу его ручейками струился пот.
Когда голоса затихли, Гонцов выступил вперед, стал у стола, положив на стол шапку. Корытов увидел его плешь, окаймленную редкими промасленными волосами.
— Ха! Вот все так, — начал Гонцов. — Революция пришла — кричали: все ваше, все обчеству, а напослед оказалось не так! Лес не тронь — государственный. Всякая канихоль. А на что она нам? Електричество во хлевах! Ха! Давно слышали, а в лавку пойди — керосину не купить.
— Факт, — вставил Фадя.
Гонцов продолжал:
— В городах, слыхать, строят, а мужик сиди, как затычка. Где течь, там и велят лечь. Ха! Мужик вроде обутка, на всякую ногу впору. Сколь ждали?
— Подождешь, не лопнешь, — весело крикнул кто-то.
— Что ж! И будем. Нам по привычке. Мужик не еж, везде гож.